Шейх накшбандийского тариката: "Если так и дальше пойдет, не то, что молодые, и старые пойдут с автоматами в лес"

ИНТЕРВЬЮ с достопочтенным шейхом накшбандийского тариката, магистром религиоведения и богословии  Ильяс-хаджи (аль Доргели)  Ильясовым.

 К Ильяс-хаджи Ильясову обращаются в основном по каноническим вопросам. Специально для «НВ» шейх рассказал о ситуации в мусульманской общине Дагестана.

Глубокоуважемый шейх Ильяс-хаджи как Вы оцениваете религиозную ситуацию в республике?

– Если говорить о религиозной ситуации, если посмотреть со стороны, вроде все хорошо. В нашей стране такая свобода вероисповедания, как нигде. Мы долго сидели, как прижатая пружина, а потом эту пружину отпустили и мы захлебываемся в этой свободе. Почему захлебываемся? Потому что у нас нет опыта работы при нынешней ситуации, у богословов я имею в виду. Вместо того, чтобы пользоваться этой свободой, мы наоборот вредим, и вместо целенаправленной, постоянной, запланированной работы, мы кидаемся из крайности в крайность. Методики работы нет. Меня всегда ругают, что я критикую. Я понял, каждый делает то, что умеет. Критикуй не критикуй, если у них потолок на этом уровне, на котором они сегодня держатся, толку не будет.

– То есть они показали все, на что они были способны?

– Да. Я много критиковал муфтия, а когда начал с ним общаться, узнал поближе, понял - он хороший человек, и как ученый неплохой. Но он попал в такую ситуацию, что сам самостоятельно принимать решения и проводить их в жизнь не может, потому что окружение другое. А так Ахмед прекрасный человек. Он был бы на своем месте, если бы у него была профессиональная команда. В его команде нет разномыслящих людей, все идет в одном направлении. У человека же разные мысли могут быть и результат может выйти такой, который ты совсем не ожидаешь. Вот такого свободомыслия нет. Если будет свободомыслие, то те, которые там сидят и жируют, кто их кормить будет? Они не дают вести целенаправленную работу. Почему у нас через определенное время в парламенте меняется состав? А ведь выбирают одних и тех же людей, со стороны нет никого. Свой круг, вот в чем дело. Самая большая ошибка нашего руководства нашей республики и страны то, что религию пустили на самотек. Нигде в мире нет такого, чтобы религия была полностью бесконтрольной. Власть не должна вмешиваться в канонические вопросы, это прерогатива ученых людей, специалистов. А вот вмешиваться в создании административного руководства Духовного управления она обязана, чтобы не было обиженных. Они думают, что если они так сделают, себе очки заработают, нет! Каждый чиновник – президент, премьер-министр, руководители районов каждый старается подмять под себя духовенство. Это самая грубая ошибка. Духовенство, особенно нашего тарикатского направления, мы никогда не старались быть правителями, султанами, президентами, имамами. Умный, грамотный богослов никогда лезть не будет, он будет содействовать идти в правильном направлении. А у нас, чтобы посоветоваться с президентом и узнать мнение духовенства, это неслыханное дело, думают, что это не уровень ему. А в свою очередь богословы что делают? Богослов должен служить исламу, своей мусульманской умме и в совокупности этих двух компонентов, служить Родине. Вот в чем дело. Мы не должны подстраиваться под чиновников. Чиновник сегодня есть, завтра его нет. А вера и родина были, есть и будут. Никто этого отрицать не может. Они думают, что богословы в политическом плане отсталые. Ничего подобного. Нас настолько все время зажимали, что мы никак не можем отойти от сложившихся уже методов работы, у нас нет свободы мышления. Мы идем по проторенной дорожке. А без свободы мышления ничего нового не бывает. А свободно мыслить большинство людей моего поколения не умеют. Молодежь еще не подкована и становиться ей не дают, а без этого ничего не получится.

Вот сейчас говорят, что будет развиваться туризм, будут строиться гостиницы, а там будет выпивка, наркотики, разврат. Дагестан превратится в большой публичный дом. А кто хоть немного это осмысливает, не должен этому радоваться. Да, туризм это хороший бизнес, но не для нас, Дагестана. Яркий тому пример: кругом стали сауны и кем они были переполнены? Это же цветочки по сравнению с тем, что ожидается. Для тех, кто это хочет строить и этим заниматься, все по одному месту, хоть пропади все пропадом. Их ислам не волнует, их вообще религия не волнует, и будущее молодежи не волнует. В 2005 году я был в Москве на конференции руководителей учебных заведений, из всех конфессий я единственный был представлен как проректор исламского университета. Я выступая спросил, где нравственность, духовность, патриотизм. У нас нет идеологии в стране, абсолютно нет национальной политики в стране.

Если кто-то живет какой-то стране и там ему хорошо, то он будет любить эту страну. Я в гробу  в белых тапках видел того, кто любит какую-то страну, меня волнует тот кто любит мою родину Россию.

– А мы не можем предложить такой механизм как в соседней Чечне, там национальный компонент очень развит, и  поднимается самосознание.

– Кадырову наверное в этом плане, легче, потому что основной народ одной нации. Ведь ни в одном законе нет, что президентом должен быть аварец или даргинец, или кумык, или лакец, или кто-то еще, а у нас уже 30 лет я наблюдаю, или даргинец, или аварец. А почему, может среди лезгин, агульцев, табасаранцев, рутульцев или лакцев есть такие вундеркинды, которые могут эту работу делать гораздо лучше. Когда за власть дерутся, мы все им нужны, а кумыки идут как обменная карта. Когда живешь среди людей, вроде все  хорошие, а когда только они во власть прорываются, я не знаю что с ними случается, совсем другими становятся, или для них там существует уже другая инструкция.

Ильяс-хаджи (слева в белом) с Ахмадом Кадыровым и шейхом Низами Купруси  на зиярате сорока Асхабов, Дербент 1997г.

СПРАВКА:   Шейх Ильяс эфенди аль Доргели окончил Бухарское медресе, исламский институт Имама Бухары в Ташкенте, университет Аль-Азхар, работал имамом различных мечетей РД, был зав.международным отделом и заммуфтия СКДУМ, автор различных исламских книг, посетил многие страны мира, владеет литературным и разговорным арабским языком. Пользуется огромным уважением и авторитетом как знаток ислама среди мусульманской общественности России и СНГ.

– Устаз, в Дагестане продолжает погибать огромное количество молодежи, государство практически отошло от этого сектора, что делать, какой вы видите выход?

– При нынешней ситуации я никакого выхода не вижу. У молодежи нет никакого будущего. Сейчас у нас в вузах никого не выпускают. Если человек заканчивает медицинскую академию и не умеет делать укол, какой же он специалист, также и другие. Я не знаю, может в политехническом университете, где точные науки, может, и выпускают специалистов, а в остальных никого не выпускают. Возьмем педагогический университет, выпускает преподавательский состав, но если у этого преподавателя нет знаний, что он может дать нашим детям? Какими они были, такими и выходят оттуда. Хоть ты на отлично заканчивай, если у тебя за спиной никого нет, ты никуда на работу не устроишься. Я знаю ребят, которые закончили юридический факультет, учились на четверки и пятерки, работают у лакцев в мастерской, туфли шьют. Ему кормить семью надо, а он со своими знаниями никому не нужен. А руководству всегда нужна серая масса, кого можно ударить по голове, у кого нет своего собственного мнения и кем можно руководить. Вот в такой ситуации, куда молодежи деться? Тем более есть молодой максимализм. Им тоже хочется жить красиво, одеваться красиво, обеспечивать семью, гордиться тем, что он кормилец семьи. А везде стена. Представьте картину, идут на водопой - впереди крокодил, сзади тигр, слева лев, а справа стая гиен, куда деваться? Вот молодежь и идет туда, где красиво говорят. Когда мы раньше шли в учебные заведения читать лекции о религии, нам сказали, чтобы мы не лезли, религия отделена от государства. И вот неграмотная молодежь, все, что они говорят, принимает за золотую монету. Наши молодые люди, которые сегодня уходят в леса, я уверен, что они действительно думают, что идут на этот путь ради ислама и веры. А я  знаю, что пройдет время и история поставит все необходимые точки. Вот сегодняшняя борьба, которая идет у нас в Дагестане, это полностью спланированная работа сионизма против ислама. А эти ребята, думая, что они  идут за Аллаха, за веру, за ислам зря пропадают. Мне их жалко. Куда деться? Если так и дальше пойдет, не то, что молодые, и старые пойдут с автоматами в лес, потому что нигде ничего нет, никакого просвета, все только  нам, нам, нам. Девяносто процентов, если не больше – это борьба кланов. Создать хаос, недоверие к власти, этим самым грабить, грабить и еще раз грабить. Дагестанский чиновник сегодня выглядит как банкомат. Им движут чисто экономически подходы и воззрения.

– Система религиозного образования, которая у нас сложилась, как Вы ее оцениваете?

– Вроде бы и неплохо, систему религиозного образования связывали у нас с одним человеком, да простит Аллах его грехи, если они были, сам Максуд-хаджи был прекрасным человеком. Мне очень жалко этого человека. Когда его убили, я заплакал, что со мной бывает редко. Он был лучом света в этом деле. Человек старался что-то делать, его убрали. Кому то или нужно было его место или он мешал их планам как работает институт. Еще в 1998 году, когда я был в Ливии, там был и генеральный секретарь исламского призыва, я встретился с ним, и он сказал, пусть ваши власть выделят нам землю и здание, мы вам сделаем такой университет, где два-три факультета будут религиозные, международная юриспруденция и информатика мы вам под ключ этот университет сдадим сами, за свой счет. Хотите мы найдем преподавателей, если нам не доверяете, сами найдете и оплачивать тоже будем. Я с таким предложением приехал сюда. и в журнале «Народы Дагестана» вышла моя статья. 8-9 ректоров вузов подписались, тогда я был помощником председателя правительства, что таких как я надо гнать. Я хотел на них в суд подать, а потом подумал, зачем опускаться до их уровня. В конце концов, Магомедали Магомедович сказал своему помощнику, что за шум вокруг этой статьи, дай-ка мне почитать, он сказал, что единственный человек, который по-моему , дал умную мысль, что они так ополчились. Кому от этого было хуже? Я тогда сказал – все университеты убрать, народные деньги, которые дают люди, распыляются, пусть они будут как медресе, как подготовительные курсы для этого вуза на местах работают и один вуз весь Северный Кавказ будет обеспечивать кадрами. Вот была моя цель. Любое хорошее начинание, любая хорошая мысль, если это исходит не от ДУМД, это все не поддерживается.

                                   Шейх Ильяс-хаджи Ильясов: намаз превыше всего

– Многие считают, что в Духовном управлении сидят одни представители Гумбетовского  района. И они уже ни физически, ни морально и ни даже материально не могут решить вопросы раскола мусульманской общины Дагестана.

– Даже кто-то придет на их место, этот вопрос уже не решить, потому что слишком далеко зашли. Почему нельзя объединить имамов, шейхов и прийти к одному мнению. Нет, не приходят. Якобы, мы сами с усами.

– Сегодня в республике есть площадка, где можно открыто выразить свои мысли?

– Нет. Если я сегодня открыто выражу свои мысли, я стану врагом президента, я стану врагом руководства города, Духовного управления, других каких-то учреждений. Вот пример, все знают, что есть большая оппозиция Духовному управлению, был съезд народов Дагестана, почему не дали слова оппозиции. Если вы хотите понять истинное мнение народа, послушав одну сторону, послушайте и другую.

– Почему не дали, как вы считаете?

– Потому что им это не подходит. Не то что боятся, все так застыло, шевельнуться боятся. Я всегда говорил и говорю, что если муфтий будет свободомыслящий, вот этого они боятся. В один прекрасный день он скажет эти власти неправильно себя ведут и народ пойдет за ним, вот чего они боятся. Это мощная сила, тем более, если народ будет сам выбирать муфтия, доверять ему и присягать ему на верность. Это уже мощнейшая сила.

– То есть, выгодно сохранять такое положение?

– Конечно, именно нынешнее положение – есть Духовное управление, есть оппозиция, друг с другом они не сходятся, потому что они никогда ничего не скажут, если даже скажут, половина оппозиции за ними не пойдет. Вот в прошлом году для народа был организован хадж, все остались довольны, дай Аллах, чтобы и дальше так было. Но цены! От нашего аэропорта получается более 90 тысяч, а с соседнего Азербайджана меньше 60 тысяч. Это получается опять-таки, что власть отошла  полностью от дел мусульман. Там государство заинтересовано, чтобы мусульманам было легче, поэтому и порядок есть. Руководство аэропорта далеко от религии, безбожники. Увеличивайте  стоимость туристам, или тем, кто едет на заработки, зачем брать с паломников.

– У нас в Дагестане на сегодняшний день функционирует 23 шейха, в то же время нет взаимопонимания, извиняюсь, и взаимоуважения тоже. Теперь спрашивается, если столь высокие люди не могут найти общий язык, а это и как показатель для нас, что делать простому народу?

– Взаимопонимание между другими шейхами, кроме как Саида Чиркейского и его маъзунов с остальными есть. Все друг с другом видятся, все друг друга уважают, встречаются и согласны каждый день встречаться и решать общеприемлемые вопросы. Например, Сиражутдин табасаранский, Исамутдин дербентский, я, Карачаев Муртазали, Хасавюртовский шейх, Муцалаульский, Гамбулат, и многие другие мы общаемся цивилизованно. Тройка-четверка обособилась, никого другого не признают. А остальные все общаются и проявляют уважение друг к другу. Есть шариатские имамы, есть тарикатские имамы. Тарикатские имамы не должны вмешиваться в шариатские дела. Единственное возможно, чтобы помочь имамам поднять престиж религии, но ни в коем случае в принятии каких-то экономических вопросов. Для этого есть ученые алимы шариатские. Ты взялся быть имамом по шариату, выступай как шариатский ученый, не вмешивай туда остальное в принятии экономических вопросов. Это должна быть поддерживающая, очищающая сила и это должен принимать шариатский имам, этого у нас нет.

– Устаз, Вы очень активный религиозный деятель, при вас или даже в последнее время были ли попытки создать какой-то орган, где были бы представлены все религиозные лидеры нашей республики?

– Вся моя жизнь прошла в этой борьбе и всегда с провалом, потому что руководству республики это не нравится.

– Чем мотивируете?

– Я за других не отвечаю, а я делаю так, как считаю правильным. Меня могут обвинить в чем угодно, но меня отец учил, что у мужчин должно быть три черты характера – не врать, не воровать, друга не предавать. Мне и Магомедали, и Муху говорили, зачем ты такие вещи говоришь? А я им говорю, что Пророк сказал, говорите правду, какой бы горькой она ни была. Я хочу служить исламу и своей мусульманской умме, но не чиновнику. Вот это для меня важно. Я обратился через газету, чтобы организовать «круглый стол» и обсудить все проблемы, но никто не пришел. В 2004 году была у нас попытка создать Духовное управление, но Магомедали и это поломал тоже. У нас цель была создать Духовное управление, куда бы вошли и кумыки, и даргинцы, лакцы, лезгины, большая часть аварцев и т.д. Именно этой работой создать общенациональное, а не какую-то там отдельную группировку. Не дали. И не дадут, вот попытайтесь сегодня и посмотрите.

– Ислам политизирован?

– Да не то, что ислам политизирован, богословов  не надо подмять под пяту чиновников.

– Как вы относитесь к проведению конгрессов, съездов, заседаний, а проблемы остались все те же, даже ухудшились, вплоть до того, что теряем молодежь каждый день?

– Во-первых, я в этих конгрессах, съездах не участвовал, потому что не приглашают, мы люди нон-града. Я удивился, когда Хлопонин встречался с богословами, среди этих богословов оказался я. И вот все встают и начинают петь хвалу президенту, Хлопонину и всем другим. На что Хлопонин сказал, что я не для этого вас сюда собрал, вы дайте мне дельные предложения, что мы должны делать, чтобы выйти из этого тупикового положения. И никто ничего не сказал. Я два-три вопроса поднял и ему очень это понравилось, но, видимо, не понравилось другим, больше меня не приглашают. Вот сейчас при Хлопонине создан совет, а кто там? Со стороны никого нет, все свои. А что они там скажут что-то новое? Все будет по-прежнему.

– При Совете те же, что и здесь?

– Да.

– А диалог с салафитами, как вы думаете, пользу принесет?

– Честно сказать, я давно не вмешивался в эти дела, но лично мое мнение такое: мы, богословы в любом случае можем найти с ними общий язык. При коммунистах я молился – молился, сейчас молюсь, будут они – тоже буду молиться. Никто меня не может заставить молиться по-другому. Вот скажи мне Руслан, истинный мусульманин не хотел бы жить в исламском государстве? Все хотят.

– По-моему это даже предписано мусульманину.

– И вот мы сегодня живем в светской стране, где некоторые моменты не совместимы с той политикой, которая проводится. Почему я говорю, что это дело сионизма, потому что в многонациональном Дагестане, который находится в составе Российской Федерации, с большим запасом аполитической борьбы и пропаганды, легче списать на борьбу против иноверцев. Поэтому они сюда пришли на Северный Кавказ, это не религиозники, а те, которые идут как пушечное мясо, молодые люди, убежденные, что они борются ради Аллаха. Ни Аллах, ни Пророк никто не говорил, что надо вот так головой об стенку биться. Насколько это возможно, держи свою религию, развивай ее, а убивать кого-то, создавать конфронтацию нельзя. Я не знаю, какие цели, какие планы, сидя здесь, судить трудно, но ребят жалко. Это раз. И второе, сегодня многие богословы, если даже что-то думают, не скажут об этом.

– Почему?

– Потому что пока сидишь на каком-то заседании, пока оттуда выйдешь, протокол этого заседания «у них» уже на руках. И ходи, оглядывайся, когда тебе в затылок выстрелят, кому это охота? Меня это не устраивает, да и тебя тоже. Вот так поставили богословов сегодня между двух огней, а что он может сделать, даже если может, не будет делать, лучше будет жить своей жизнью, и без вас обойдусь, скажет. Вон в Чечне зарплату нормальную дают, охрану, даже личное оружие. Если Аллахом суждено, его никто и ни что не спасет, но в тоже время, когда такое есть, какое-то успокоение души и ты можешь целенаправленно на пользу дела работать. Такое ощущение хотя бы бывает, а у нас этого нет. Хотят с тебя что-то выжать, а вот отдачи нет. Сейчас уже пошла мода строить ведомственные мечети.

– Как это?

– Если ты построишь на свои деньги мечеть, значит и назначаешь имамов  и дальнейшую жизнь мечети определяешь ты.

– А разве это по исламу?

– А кого это волнует!

– Вот вы затронули хороший вопрос. Президент говорит, что огромные блага со стороны государства созданы…

– Кому?

– Как вы относитесь к тому, что сегодня должности передаются по наследству? Допустим, в тех же вузах, да что в вузах, и во власти тоже.

– Конец близок. Потому что осенью, когда становится холоднее, мухи становятся злыми, также и у них. А реформирование работы и богословов и политики обязательно нужно.

– И последнее. Если бы была возможность дать совет президенту, с какого вопроса надо начать, за исключением проблемы леса. Что можно сделать?

– Полностью перевыборы, нужно достичь законного управления и руководящий состав. Пускай он тоже будет, главное, чтобы народ избрал и совет алимов, чтобы ты не приглашал того, кого ты хочешь, а чтобы были те, кого народ хочет видеть от своего имени в этом совете алимов. Чтобы шейхи тоже участвовали в этом деле, помогали чем могли, а не закрываясь в одном месте и не варясь в своем соку. Может быть я ошибаюсь, я не претендую на истину, но мое видение вопроса такое.