“Божий дар, который не смогли сберечь”

Ровно год прошёл с того момента, как был убит основатель и первый главный редактор газеты «Черновик», наш коллега Хаджимурад Камалов. 15 декабря 2011 года он был застрелен неизвестным около офиса «Черновика» на улице Магомеда Гаджиева в Махачкале.

На следующий день глава республики Магомедсалам Магомедов поручил взять под особый контроль расследование убийства. Однако в расследовании до сих пор нет ощутимого продвижения. Не выявлено ни одного подозреваемого.

Гибель Хаджимурата Камалова стала тяжёлой утратой для дагестанской журналистики и всего дагестанского общества. «Кавказская политика» спросила экспертов, государственных и общественных деятелей республики, с чем они связывают убийство, чего ждут от расследования, и что потеряла дагестанская журналистика вместе с Хаджимуратом Камаловым. Им слово.

Биякай Магомедов, главный редактор газеты «Черновик»

Следствие не сдвинулось ни на шаг. Единственное, насколько мне известно, недавно были допрошены свидетели. В остальном все в таком же положении, как и через месяц после убийства Хаджимурада. Оперативное сопровождение на том же уровне. Нам удалось добиться перевода расследования убийства в СКФО, однако оперативники остались те же.

Сегодня в Совете при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека прошли слушания о расследовании уголовного дела по убийству Хаджимарада Камалова. Член Совета Максим Шевченко предоставил справку, составленную вместе с нами, с объективными данными и фактами. Он призвал федеральные структуры к объективному независимому расследованию этого убийства.

Мы хотим, чтобы уголовное дело передали в Москву, потому что местные следователи делать ничего не будут. Я уверен, что сотрудники МВД сами замешаны в этом. Иначе как объяснить тот факт, что патрульная машина, всегда находившаяся в двухстах метрах от редакции, в ночь убийства отсутствовала на своем обычном месте? И записи видеокамер наблюдения были стерты. Таких моментов много.

Другой немаловажный фактор в том, что многие высококвалифицированные сотрудники покинули ряды МВД. Работа в органах ведется абсолютно халатно. К тому же, за время существования «Черновика» сложились неприязненные отношения с местными. Кто будет раскрывать убийство, зная, что за этим стоят высокопоставленные заказчики?

В Дагестане еще не до конца осознают, что потеряли с гибелью Хаджимурада Камалова. Этот год был очень тяжелым для республики, авторитету ее был нанесен огромный урон. Было убито много хороших людей, имевших вес в обществе. Хаджимурад имел авторитет не только в Дагестане, но и в среде московских журналистов. Он бы смог предотвратить многие факты разжигания ненависти к дагестанцам, разжигания розни в дагестанском обществе.

Журналистика в Дагестане до «Черновика» и после его открытия – это совсем разные вещи. Хаджимурад был учителем, готовил независимых дагестанских журналистов. Теперь этим некому заниматься, и в ближайшее время его никто не заменит. Боюсь, что журналистика в республике будет деградировать.

Он умел объединять людей, консолидировал общество, боролся против преступности, насилия. Люди доверяли ему, как никому. Такого человека, как Хаджи-Мурад Камалов, в Дагестане теперь нет, и боюсь, что не появится.

Магди Камалов, издатель газеты «Черновик»

Год назад я потерял брата, журналиста Хаджимурада Камалова. Тогда, год назад, глава республики говорил, что берет расследование под собственный контроль. Очень хочется понять, в чем этот контроль заключается. Потому что расследование убийства моего брата идет все также из рук вон плохо.

Следствие не сдвинулось ни на шаг за все это время, несмотря на все наши попытки что то изменить. Все стоит на том же месте. Сейчас мы стараемся поменять оперативное сопровождение расследования. Если мы этого добьемся, то наверняка будут какие-то результаты. Сейчас все оперативные данные остаются у оперативников, не доходя до следователей.

Мы провели вчера круглый стол, были приглашены представители МВД, администрации главы республики. Говорили о том, как защитить журналистов и простых граждан. Чиновники предлагают ввести систему «Безопасный город», которая бы хоть как-то обезопасила людей.

Сегодня соберутся родственники, друзья, коллеги. Мы пойдем на могилу к Хаджимураду, будем читать зикр.

Исалмагомед Набиев, председатель независимого профсоюза предпринимателей и водителей Дагестана

За что был убит Хаджимурад Камалов? За его позицию по отношению к коррупции в республике, за свободную политику газеты. Он относился ко всем людям независимо от их статуса, социального положения. Говорил так, как считает нужным. Вот за такую свободу деятельности его убили, как и других правозащитников.

Недовольны были люди, которые работают во власти и которые используют власть — мы все знаем, в каких целях. Какая коррупция в республике, мы все знаем. Если карту России покрасить в тона, в зависимости от того, где больше коррупции, Дагестан получит самый насыщенный тон. Очень большая коррупция в республике. И высокие лица не хотят, чтобы люди свободно говорили об их деятельности, рассуждали.

От расследования я ничего не жду. Я в первый же день сказал – там были какие-то собрания, какие-то комиссии – сказал, что это абсолютно бесполезно. Это преступление как и многие другие не будет раскрыто.

Первое политическое убийство в республике – это было убийство Сулеймана Магомедова, депутата Народного собрания республики. Убийство этого человека стало притчей во языцех. Потом были и министр Гаджиева, министр финансов Гамидов… Многие люди. Если бы тогда раскрыли каждое из этих убийств – а раскрыть было не трудно, всё просто лежит на поверхности, – мы сегодня не дошли бы до того, до чего дошли.

Я имею ввиду вот что. То, что тогда было позволено только Юпитеру, сейчас стало позволено и быкам, то есть самым маргинальным слоям общества. Эта система постепенно внедрилась с 90-х годов. Сейчас убийство уже становится в Дагестане рядовым событием. Убит человек – реакции нет, общество привыкло к этому. Мы привыкли к тому, что сейчас уже абсолютно все – и власти, и богатые, и бедные – абсолютно не защищены в республике. Вот такая стала республика кровавая. Раньше не так было.

Камалова убили, чтобы другие не смели говорить, чтобы заткнуть рот обществу.

Теперь люди не могут не чувствовать страх. Дагестанская журналистика потеряла чувство свободы, чувство мира, веру в закон, веру в справедливость — все потеряла. Абсолютно. Какую-то апатию обрело общество. После убийства Камалова вместе с другими убийствами, конечно.

Чувствуем, что опускаемся, и кажется, вот он, предел опускания, значит, дальше уже некуда. А оказывается – нет, дно еще далеко. Просто диву даёшься, как глубока эта пропасть, как глубоко можно опуститься…

Аббас Кебедов, член Общественной палаты РД, член Комиссии по оказанию содействия в адаптации к мирной жизни лицам, решившим прекратить террористическую и экстремистскую деятельность на территории РД

Наиболее вероятная версия убийства Хаджимурата Камалова в том, что он представлял угрозу клановым интересам сегодняшней власти. Человек он был информированный, знал очень много, выступал за улучшение ситуации в республике – политической, общественной, экономической. Он знал, что происходит в республике, какие есть нарушения – ну, словом, он был помехой власти. Вот это было основной причиной убийства. То, что пытаются сейчас говорить, о разборках между журналистами, личных, бытовых – не выдерживает критики.

Расследования фактически нет. Оно вроде идет, но его нету вообще. Ничего не раскрыто. Слухи даже ходят о том, что они говорят близким, дескать, вы знаете, кто это – почему сами не можете с этим справиться?

Есть нежелание раскрывать это дело, потому что очень серьезные головы могут полететь. Поэтому и это, и многие другие преступления, которые совершаются в кавказских регионах, в частности, в Дагестане, никогда не будут раскрыты. Чтобы раскрыть эти преступления, нужна политическая воля. А ее нету. Ни на федеральном уровне ее нету, ни на местах.

Камалов был одним из классиков, хоть и молодых. Он основал «Черновик». Он являлся одной из опор независимой прессы. Поэтому его убийство – это удар, нанесенный в самое больное место. После него такой свободы многие уже не могут себе позволить. Это был, может быть, самый болезненный удар в свободную прессу, в свободное слово.

Нариман Гаджиев, министр по информационной политике и массовым коммуникациям РД

Я не следователь, и не могу знать причину убийства Хаджимурата Камалова. Я официальное лицо и не могу рассуждать о слухах. Естественно, убийство связано с его профессиональной деятельностью. Понятно, что не с какими-то личными или семейными проблемами. Больше никакие проблемы не всплывали, значит, дело в профессиональной деятельности. Все понимают, за что убили, кто убил.

Расследование продвигается плохо. Результатов нет. Если бы был суд, какие-то подозреваемые сидели бы на скамье подсудимых, тогда можно было бы говорить, что хорошо продвигается.

Но надежда есть. Убийство шейха Афанди раскрыли же, нашли людей. Расписали, как всё происходило. Значит, есть профессионалы. Будем надеяться, что они подключатся и смогут раскрыть и это дело.

У нас убили целый ряд журналистов. Каждое такое убийство вносит атмосферу страха. Люди начинают себя контролировать, заниматься самоцензурой. Человек понимает, что если он пишет что-то против чиновников, против государства, можно не ожидать убийства. А вот если он пишет против подполья… Для этого надо мужество иметь. Его не охраняют, мало ли чем это может для него кончиться. Против подполья мало кто решается писать.

Ахмеднаби Ахмеднабиев, журналист

Убийство Хаджимурада Камалова не будет раскрыто в силу ряда причин. Во-первых, непрофессионализм всей системы, занятой сейчас расследованием уголовного дела по факту насильственной смерти журналиста. Ведь до сих пор не раскрыто ни одно резонансное преступление подобного характера, а привычные заявления, что к убийству той или иной знаковой персоны причастны боевики, никто всерьез в Дагестане уже не воспринимает. Во-вторых, Камалов, в общем, был известен как жесткий оппонент действующей власти, некоторые эксперты высказывают мнение, что журналиста могли «заказать» сами чиновники, что также переводит преступление в ранг нераскрываемых.

Но меня сегодня больше волнует судьба живых, судьба свободной прессы. В Дагестане, к прискорбию, давление на оппозиционные СМИ усиливается с каждым днем. Такого не было ни при Магомедали Магомедове, ни при Муху Алиеве.

В Махачкале уже появились отдельные высокопоставленные чиновники, считающие себя носителями истины в последней инстанции. Пространство для свободной прессы сужается, а официальные медийные ресурсы все больше «желтеют», они только тем и заняты, что громят образы внутренних виртуальных «врагов», предпочитая не затрагивать реальные проблемы республики, такие как коррупция, непрофессионализм и клановость.

Ничего кроме горькой усмешки не вызывают и слова старшего помощника руководителя следственного управления Следственного комитета России по Дагестану Расула Темирбекова, прозвучавшие 12 декабря в Махачкале на «круглом столе» по теме: «Обеспечение безопасности журналистов: условия и методы», что только после регистрации заявления от журналистов «в связи с возможными угрозами будет приниматься конкретное решение по защите человека».

Известный в Дагестане публицист Исалмагомед Набиев обратился еще два года назад в Следственный комитет с просьбой предоставить ему защиту из-за нахождения его фамилии в так называемом «расстрельном списке». Заявление публициста приняли, его зарегистрировала, на этом процесс полностью застопорился. Набиев в последующем неоднократно обращался в структуру, но абсолютно никто на обращения не реагировал.

Магомед Шамилов, глава независимого профсоюза работников органов внутренних дел Дагестана

Убийство Хаджимурата Камалова было связано исключительно с его профессиональной деятельностью. Слишком яркая была личность, слишком умный был человек. Он раскрывал любую тему «от и до», а это, конечно, не могло нравиться «сильным мира сего». За убийством стоят, видимо, конкретные сильные люди, которых он критиковал.

У нас в республике органы внутренних дел срощены с криминальным миром. За последнее время произошёл кадровый разгон, и в органах почти не осталось профессиональных сыщиков. В связи с этим раскрываемость нулевая. Неочевидные преступления вообще не раскрываются. Поэтому надежды на раскрытие убийства Камалова нету, не было и не будет.

Очень многие люди пытались повлиять, но мы не смогли добиться даже, чтобы расследование передали в Москву или Ростов. Следственный комитет закрыл дело под гриф «секретно» и ничего не делает. Я знаю, что журналисты и родственники показывали им конкретных людей, которых нужно опрашивать. Но их не опрашивают! Каким же образом можно раскрыть преступление? Кто-то из правоохранительных органов делал заявление, что это расследование – дело чести мундира, но, увы, и наше МВД, и Прократура, и Следственный комитет буксуют на месте.

Год прошёл как один день.

Вместе с Камаловым дагестанская журналистика потеряла всё, что имело сок в яблоке, всю соль земную. Это был человек чести и достоинства, мудрый, лаконичный. Он мог прокомментировать любое меропритие так, чтобы оно кончалось добром. Такие люди рождаются раз в сто лет. Это был Божий дар, который мы не смогли сберечь. Это невосполнимая утрата для Дагестана, для всей дагестанской журналистики.

Это был очень известный человек. Не только в Дагестане, но в России в целом, и за рубежом. Он был проницательный, обаятельный. Он мог найти выход из безвыходного положения. Всегда, когда уже всем казалось, что нет выхода, он его находил. Он видел огонь во мраке.

Что делать? Дагестан сейчас превратился в царство мракобесия. Правоохранители стали помощниками преступного мира. Самые лучшие кадры разгромлены, уничтожены, в том числе, физически. Их места заняли богатые, протеже банкиров и других «сильных мира сего». А образованных, грамотных людей перевели на какие-то незначительные должности.

Хаос! Покушение на главу администрации, убийство шейха… Одно обостряет другое. Когда убили Камалова, наш депутат, лидер «Справедливой России» в республике написал статью «Кто следующий?». А следующим оказался шейх Саид Афанди.

В стране уничтожают духовное. Мы все надеемся на Москву, а Москва молчит. Развиваются экстремистские направления. Шариатский суд уже больше комитетов имеет, чем светский суд. Потому что светский суд тянется долго, а в шариатском всё быстро: раз-два, и на третий день решение исполнено.

Убийство Хаджимурата Камалова… Это надо бы предвидеть! То, что Камалова убьют, что он будет очередным, все знали! Но никто не принял мер к тому, чтобы его охранять, оберегать…