«Законы шариата не противоречат основам гражданского общества»

Член Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека, правозащитник, талантливый публицист и телеведущий, бывший член Общественной палаты России Максим Шевченко как защитник интересов мусульман и северокавказских этносов широко известен в республике, стране и за ее пределами. Не будет преувеличением утверждение, что в этой ипостаси он действительно уникален. Его позиция всегда аргументирована, честна и взвешена, сегодня в России на публичном и информационном пространстве нет оппонентов, которые могут составить ему достойную конкуренцию. 

Шевченко интересы последователей ислама и жителей Северного Кавказа защищает последовательно и намного плодотворнее, чем все чиновники — «традиционные» мусульмане вместе взятые, обязанные этим заниматься. За примерами далеко ходить не надо. Вспомним хотя бы запрет на ношение хиджабов в школах Ставропольском крае, когда лишь Шевченко выступил в защиту конституционных прав учащихся, а руководители ряда северокавказских республик прямо или косвенно поддержали запрет. При всем этом нужно понимать, что в современной России публичный и информационный статус Шевченко несет ему массу неприятностей служебного, бытового и прочего характера. В частности, летом 2011 года Российский еврейский конгресс в лице его исполнительного директора, жителя Израиля Бенни Брискина направил письма в Общественную палату России, администрацию Первого федерального телеканала и радиостанции «Эхо Москвы» с просьбой лишить журналиста работы. Прозвучали даже несколько завуалированные угрозы: мол, в противном случае тот же Первый канал лишится финансовой помощи определенных финансовых воротил. Предшественник Брискина на посту, ярый сионист, арабо- и исламофоб, руководитель так называемого Института Ближнего Востока Евгений Сатановский даже заявил: «Если в России начнется гражданская война, первым человеком, которого я убью, будет Шевченко». И такая извращенная реакция последовала на правдивые слова Шевченко, что «многие в Европе с удивлением смотрят на политику Израиля, полагая, что она мало чем отличается от политики нацистской Германии».

Не хочется делать обобщающих выводов, но факт, что после демаршей жителей Израиля и их компаньонов публицист лишился членства в Общественной палате, его передачу «Судите сами» закрыли. А на этой неделе Шевченко не избрали главой рабочей группы по Северному Кавказу Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека. Теперь регионом займется некий Александр Мукомолов. Но дагестанцы еще неоднократно увидят Шевченко в республике, потому что он интересовался и интересуется проблемами жителей региона, мусульман не в силу занимаемых административных должностей, а в силу внутренних императивов. О том, что сейчас беспокоит Шевченко, он сам рассказал нашему еженедельнику.

Выборы и хиджаб

— Чем ваша кандидатура на пост главы рабочей группы по Северному Кавказу не приглянулась коллегам?

— Это была спланированная акция так называемых правозащитников, устроенная мне совершенно хамским образом.

Тон задал председатель межрегиональной общественной организации «Комитет против пыток» Игорь Каляпин. Он заявил, что у меня не те взгляды. Далее пошли другие выступления схожего характера: дескать, я какой-то очень горячий и что моя горячность якобы мешает мне заниматься проблемами Северного Кавказа. Я просто не верил своим глазам. Это напоминало фильм Рязанова «Гараж» — по персонажам, манере поведения и разговора.

Было и открытое голосование, совсем как в фильме. Вначале за меня. Подсчитали — 19 голосов. Потом началось голосование за Мукомолова, здесь сам Мукомолов за себя руку поднял. Мне, конечно, в голову не пришло проголосовать таким образом. Ну и выиграл Мукомолов — с перевесом в три голоса. После этого я понял, что имею дело с каким-то балаганом. С точки зрения той этики, которой я научился, в том числе и на Кавказе, люди, голосующие за себя, кажутся мне странными. Нужно также понимать, что новоизбранный глава рабочей группы даже не представил свою программу, к нему неоднозначно относятся в Чечне, прочих регионах.

— Лично Каляпину что не нравится в ваших взглядах?

— Не знаю. Судя по публикации в «Коммерсанте» он не воспринимает, что я не возражаю против того, что в учреждениях Чечни принята норма, согласно которой сотрудницы должны носить головной убор. 

Вообще, при виде хиджаба наши либеральные правозащитники начинают бешено возмущаться, нервничать и впадать в разные истерические состояния. Хиджаб, с их точки зрения, — это символ унижения женщины, потому что так говорят их инвесторы и спонсоры с Запада. Моя защита ставропольских девочек, их права носить хиджаб, быть верующими и не скрывать свою принадлежность к одной из традиционных религий страны — это именно то, что помешало кое-кому проголосовать за меня.

Мне, честно говоря, многое непонятно в работе нынешнего Совета. Почему он принимает решения по защите представителей нетрадиционных сексуальных ориентаций, в просторечии содомитов, но никак не защищает религиозные и прочие ценности? Лично мне все это представляется неестественным, а ведь сегодня в мире, в России такая ситуация, что уже давно пора взяться за защиту традиций, религий. Поэтому я не собираюсь работать с Мукомоловым и Каляпиным. Вместе с единомышленниками сформируем другую рабочую группу. Ее члены вместе со мной будут бороться только с беспределом, нарушением прав человека и либеральной заразой, которая хочет, подобно большевизму, изменить лицо Северного Кавказа и России. Это мои принципиальные взгляды, я от них никогда не откажусь. 

— И как они собираются менять лицо региона и страны? 

— Никто сегодня, по сути, ничего не скрывает. Цели и задачи того же Российского еврейского конгресса, как можно понять из того, что было наговорено его руководством и активистами до сих пор, ясны. Это развал России посредством отделения мусульманских регионов, в первую очередь Дагестана, Северного Кавказа. Сделать все для распространения ненависти к мусульманам, чтобы основная часть страны стала ментальным союзником русскоязычного фашиствующего израильского населения, чтобы Израиль мог использовать внутрироссийский конфликт в своих политических интересах. Сегодня небезуспешно предпринимается попытка подогнать нашу огромную многонациональную и многоконфессиональную страну под неонацистские принципы и взгляды микроскопического государства, состоящего из иммигрантов, приехавших на чужую землю, выгнавших коренное население этой земли и оправдывающих свое присутствие там тем, что тысячи лет назад Бог им эту землю якобы даровал. 

В то же время нужно понимать, что этот фашиствующий русскоязычный гомон не является голосом еврейского населения или Израиля в целом. Нерусскоязычный, иврито- или англоязычный Израиль думает совсем иначе. По данным социологических опросов, около 35% таких граждан решительно осуждают то, что государство делает с палестинцами. Они считают, что официальная политика должна быть изменена, чтобы возвратить палестинцев на места их исконного проживания и перейти к формату создания некой еврейско-арабской федерации, хотя, на мой взгляд, она должна быть иудейско-христианско-мусульманско-друзской (по названиям четырех основных конфессий Израиля), коль скоро там принято апеллировать к религиозным ценностям больше, чем к этническим или национальным.

Дагестанцы и бизнес

— Полиэтническую и поликонфессиональную страну, какой и является Россия, обычно разваливают путем разжигания, в первую очередь на информационном пространстве, вражды между представителями разных национальностей и религий, что и наблюдается сейчас в России. Кто или что стоит за процессом?

— Тут пересекаются интересы нескольких сил. За процессом могут стоять персоны, которые хотят приостановить успешное развитие дагестанского бизнеса. Вспомним недавний саммит АТЭС во Владивостоке, когда по левую руку от главы государства Владимира Путина сидела госсекретарь США Хилари Клинтон, а по правую — выходец из Дагестана, состоявшийся предприниматель, руководитель Делового консультативного совета АТЭС Зиявудин Магомедов. Его-то на саммите президент России представил как самого успешного бизнесмена страны. Магомедов начинал с производства труб для нефтяной промышленности, теперь в его руках крупнейшая портовая сеть в России, недавно был приобретен порт в Голландии. Перечень успехов Магомедова можно продолжить. 

Есть и другие, не менее известные имена состоявшихся коммерсантов — выходцев из Дагестана: Сулейман Керимов, Магомед Магомедов, Ахмед Билалов. Нет никаких сомнений, что дагестанцы и северокавказцы сегодня составляют серьезную конкуренцию на финансовом пространстве группам, которые в 90-х годах прошлого века сумели прикарманить все богатства страны. Не надо забывать и о чеченских войнах, когда северокавказцев вытесняли из большого бизнеса, а освободившиеся ниши занимали другие. Бизнес дагестанцев, как и всех истинных патриотов страны, ориентирован на благо России и Дагестана, в отличие от тех, чей бизнес ориентирован на благо Тель-Авива, Нью-Йорка — эти люди видели и видят в России лишь источник наживы. У коммерсантов Северного Кавказа нет второго, третьего гражданства, здесь их родина, а при развале страны, отторжении региона от России бизнес тех же братьев Магомедовых, Керимова, других состоявшихся бизнесменов достанется представителям вышеописанных групп. 

Есть и другая причина для разжигания ксенофобских настроений. В последнее время участились случаи информационных «вбросов», что якобы на Юге России — на территории Ставропольского края, Астраханской области, Дагестана и Чечни — существовали какие-то древние государства. Мало ли что существовало в древности тут, но сегодня создается впечатление, что формируются запасные «аэродромы» для определенного этноса. Поэтому и идет информационная война против дагестанцев, поэтому любой бытовой конфликт с их участием чуть ли не ежедневно смакуются федеральными СМИ, как вселенская трагедия. Нередко на первый план выходит элементарная ложь, провокация. Журналисты, которые ни разу не были на Северном Кавказе, возомнили себя великими экспертами по региону. Они, как, например, это сделал Владимир Соловьев, пишут и говорят, как неправильно ведут себя дагестанцы за пределами республики, предлагают им уехать «в свои аулы, к своим ишакам» и так далее.

«В Дагестане убить оппонента проще, чем договориться»

— Меня больше удивляет, что в той же антидагестанской истерии активное участие принимают чуть ли не все государственные СМИ и политики. Но чего хочет Кремль, почему он не формирует ясную и полноценную национальную политику?

— Москва, по крайней мере, президент России Владимир Путин, хочет создать вменяемое и комфортное пространство для всех. Но нередко для управления ситуацией на местах в силу ряда причин объективного и субъективного характера не хватает ресурсов и сил. Сегодня общество является свидетелем того, как чиновники, силовики нередко нарушают закон. Острее всего это ощущается в Дагестане, где жизнь стала такой, что убить оппонента проще, чем договориться. В центре тоже хватает своих проблем, в частности, пока федеральные СМИ не контролируются должным образом, они ведут самостоятельную, отнюдь не созидательную работу. И в подобной ситуации, по-моему, актуальна даже не внятная национальная политика — нужно просто для всех создать одинаковое правовое пространство, независимо от занимаемого поста, национальности и прочих нюансов. Уверен, тогда многие (если не все) проблемы будут решены. 

— В недавнем прошлом журналиста РИА «Новости» уволили за нелицеприятное высказывание о гомосексуалистах в своем блоге, но до сих пор не наказан ни один журналист за публичные ксенофобские высказывания. В чем дело?

— Современное журналистское сословие России — своеобразное, особое сословие. Например, в газете «Известия» заведующим отделом публицистики работает Александр Бирман. Он под разными предлогами не печатает любые мои статьи. Дело в том, что он является ярым сторонником политики Израиля, которую я не воспринимаю. А ведь в каждом информационном ресурсе России есть свои бирманы. Они абсолютно невежественны, боятся Кавказа, мусульман, арабов, боятся других людей, потому что живут в плену собственных убогих представлений об окружающем мире и окружающих их людях. И это сознание ненависти, неприятия традиционного, человеческого, живого они, как я уже отмечал выше, хотят перенести в Россию, на наше пространство. Недаром один из главных либералов Борис Немцов неоднократно заявлял, что Северный Кавказ — российская Палестина. Я не предлагаю выгонять этих людей, просто надо открыто говорить обо всем. Но как говорить, когда не дают пространства для разговора, а на обывателя потоком льется ложь, ненависть, ксенофобия?

Роже Гароди и Ахмад аль-Джабари

— В современном мире очень опасно критиковать Израиль. Вспомним хотя бы преследование выдающегося интеллектуала и философа Роже Гароди. Вы не боитесь повторить судьбу француза? 

— Гароди прожил достойную жизнь. Это один из великих умов Франции. Придет время, когда Пятая республика будет гордиться, что у нее был такой сын. Этот человек ничего не боялся, он участвовал в сопротивлении во время Второй мировой войны. Гароди — бывший член политбюро французской компартии, в 1982 году принял ислам. Я не думаю, что повторяю судьбу Гароди. Просто руководствуюсь своим внутренним этическим принципом, хотя сегодня не уверен, что моя жизнь в полной безопасности. Меня предупреждали, что уже принималось решение о моем убийстве. Но я никого не боюсь, все в руках Бога. Когда вижу насилие, ущемление и несправедливость к кому бы то ни было, я адекватно реагирую на процесс. 

Мне неоднократно говорили, что критика Израиля — это антисемитизм. Это абсолютная ложь. В Израиле есть газета «Гаарец», где работают Гедеон Леви, Израиль Шамир, другие журналисты. Они жестко критикуют политику Израиля, среди его жителей действительно есть люди, которым стыдно находиться в этой ситуации. Моя жена, Надежда Геворкова, на «Флотилии свободы» познакомилась с израильтянкой — 86-летней Хейди Эпштайн. Родители Хейди погибли в концентрационном лагере, она сама была сотрудницей одной из комиссий по расследованию нацистских преступлений во время Нюрнбергского процесса. Она приехала в Израиль в 40-летнем возрасте. Эпштайн поразилась тому, что евреи оказались в положении нацистов по отношению к палестинцам. Это не мои слова, это слова Эпштайн. Кстати, эту женщину Бенни Брискин в беседе со мной также назвал антисемиткой. 

— На прошлой неделе бесславно для Израиля завершилась очередная военная акция против Сектора Газа. Что лежит в основе эскалации напряженности?

— Это не эскалация напряженности, а преступление израильского фашизма. Все началось с убийства доктора Ахмада аль-Джабари, достойнейшего, прекрасного, красивого человека. Он всю жизнь посвятил борьбе за права своего народа, он стал мучеником за святое, правое дело, он погиб как солдат на посту. Пусть Всевышний будет к нему милостив… 

— В течение последних недель мы от произраильских СМИ слышали об убитом «супертеррористе», «начальнике генштаба исламского террора», «палестинском Бен-Ладене», но в газете «Гаарец» появилась удивительная статья «Операция в Газе — предвыборная война». В ней отмечается, что «Израиль требовал от ХАМАС соблюдать договоренность о прекращении огня и следить за тем, чтобы эту договоренность соблюдали также и различные вооруженные группировки. Человеком, которому было поручено заботиться о реализации этого соглашения, был Джабари… Он был также израильским партнером в переговорах об обмене Гилада Шалита. Джабари отвечал за его возвращение домой. Ликвидация Джабари войдет в историю как еще одна показательная военная операция, которую уходящее в отставку правительство организовало в канун парламентских выборов. То, что профессор Ягиль Леви назвал «разжиганием конфликта в качестве стратегии внутриполитического контроля»: внешний конфликт помогает правительству укрепить свои позиции внутри страны, поскольку общество становится сплоченным и поддерживает армию, а проблемы экономики и социальной сферы отходят на задний план». Насколько правы журналисты?

— В принципе, соглашаясь с журналистами, хочется сделать акцент и на других причинах. 29 ноября состоится голосование в ООН о признании Палестины как постоянного представителя. Израилю сама мысль невыносима, что Палестина станет независимым государством и постоянным членом ООН. Ведь тогда любая военная агрессия Израиля будет иметь иные последствия. Война в Газе — это и акция устрашения в преддверии будущей агрессии против Ирана. Хотя израильские фашисты не достигли своих целей. Более того, бойцы-палестинцы дали им достойный отпор: они кроме прочего сбили сионистский самолет F-16 и несколько беспилотников. Это серьезный удар по военному превосходству Израиля.

Выборы президента Дагестана

— Возвращаясь к российским реалиям, хочется отметить, что угрозу целостности страны несет и отсутствие общенациональной идеологии. Что, по-вашему, может претендовать на такую роль?

— Я уже говорил на эту тему: общенациональная идеология — это приоритет права над беспределом, полное соблюдение закона всеми и всегда, создание условий для комфортного проживания разных народов на основе определенных договоренностей, общенационального диалога и взаимного уважения. Я считаю, что на местном, региональном уровне вполне могут применяться достаточно строгие законы шариата, они по большому счету не противоречат основам гражданского общества. У россиян больше объединяющего, чем разъединяющего, в частности, нам всем точно не нужен западный либерализм, который приводит к деградации человека, мы — традиционалисты, в лучшем смысле этого слова. 

— Отдельные эксперты считают, что силы, которые развалили СССР, пошли на этот шаг из-за усиления исламского фактора. Сегодня также бытует мнение, что Россию ожидает схожий сценарий. В утверждении есть доля правды? 

— Нет, конечно. На поднятую тему можно разговаривать часами, но смысл нисколько не изменится: СССР в первую очередь распался из-за предательства московской правящей элиты.

— В 2014 году состоятся выборы президента Дагестана. Я знаю огромное количество людей, готовых предложить вас на этот пост. А вы бы согласились? 

— Я не дагестанец, а коренной москвич, поэтому моя кандидатура автоматически отпадает. В республике есть много достойных людей, чтобы занять столь ответственный пост. Я буду всемерно помогать любому человеку, кто хочет изменить ситуацию в Дагестане в лучшую сторону. Считаю, что человеческий и прочий потенциал республики огромен. Он бесценен не только для Дагестана, но и для России и даже для мира. У меня в республике так много друзей, что часть моей души всегда находится там…