Вот, чем должен заниматься «Мемориал» и все нормальные правозащитники: «У них работа такая — мясорубку крутить» – расследованием злоупотреблений конкретных полицейских, следственных подразделений на местах, а не сбором свидетельств борьбы российских силовиков с местным населением кавказских республик, чем они обыкновенно заняты.
Акценты решают все. «Конкурирующие силовики часто так стараются устроить дело, чтобы следы мокрых дел подчищал кто-то другой. И Зелимхана Читигова, когда он уже умирал, цэповцы тоже хотели пристроить к русским фээсбэшникам, и те тоже не захотели за ингушами прибирать» - правозащитники Мемориала часто упускают из виду такие моменты, радостно фиксируя любые намеки на «мокруху русских силовиков». И только конкретные эпизоды – с конкретными именами и обстоятельствами показывают, что все намного сложнее.
Не надо думать, что в изобличении продажности и бесчеловечности всей российской полиции заключено большее геройство, чем изобличение в оном же конкретных ментов из ближайшего РОВД. Все как раз совсем наоборот! Чем больше масштаб изобличения – тем меньше ответственности за слова. Ответственность может быть только личной, точечной, прицельной. Призывать к ответственности «федеральных силовиков» вообще – бессмысленно. Клеймить зверства, творимые силовиками вообще – пустой звук. И только разоблачение каждого конкретного случая злоупотребления полномочиями и беззакония в органах правопорядка способно многое прояснить и возыметь действие. Но конкретные факты не всегда укладываются в концепцию деятельности «Мемориала», которая заключается в том, чтобы противопоставлять федеральную власть в лице силовиков – мирному населению национальных республик. Потому, что, как в случае с чеченцем Читиговым в Ингушетии, и в других случаях такого рода, ответственность ложится на национальную полицию и другие следственно-карательные местные органы в республиках. В этих случаях подвести обвинительную базу под федералов ну никак не получается – местную мясорубку крутят исключительно местные же мясники.
И тогда начинается нытье другого рода: «Действительно, о пытках в полиции говорят по всей стране — от Приморья до Геленджика, но часто ли дело доходит до суда? Установка в общем-то понятная: в стране в целом и в Ингушетии в частности существует «бан», негласный запрет на выпады в сторону ментов». Спешу успокоить: ежедневно в СМИ самых разных регионов публикуются статьи об этих самых пытках и о неправомерном уголовном преследовании безвинных граждан и самих ментов, кстати говоря. И тут очень хочется предостеречь коллег и читателей от впадания в крайности и огульности, и напомнить, что в каждом конкретном случае надо знакомиться с ФАКТАМИ. Когда же дело касается сомнительного уголовного преследования, то их конкретные факты всегда можно пощупать и оценить по тем документам, которые неизбежно попадают в руки родственников преследуемых. Это может быть постановление о задержании/аресте, приговор, кассации адвокатов. Работать с этими документами несложно – они являются носителями той официальной информации, на которую можно опираться, на которую можно ссылаться, которую можно препарировать как угодно, подвергая любой разумной критике и разоблачая противоречия. Если дело сфабриковано, из такого рода документов это видно невооруженным глазом. И ничего не надо придумывать, не надо сочинять общие фразы – можно с достоинством ссылаться на конкретный документ, конкретные фамилии и факты. И комментировать как угодно: фальшь аффтара будет заметна сразу. Конкретная фактура всегда вызывает больше доверия, чем пространные петиции и заявления по общему поводу. Такой подход предостерегает от этого самого впадания в красности, в модные стереотипы. Меньше, меньше общих фраз и общего же, беспредметного нытья!
Вот так должен работать «Мемориал», как он сработал по делу Читигова. А не устраивать пресс-конференции и информационные кампании на тему «что должны Мемориалу федеральные власти», с набившим уже оскомину акцентом на противопоставление федеральных силовиков мирному населению Северного Кавказа. Власть всем нам ДОЛЖНА – давно и безнадежно. Но только разбираясь с конкретными долгами и безобразиями можно навести порядок, заставить платить по счетам. Правозащитники сетуют, что лишь на личном авторитете удается добиваться справедливости, лично договариваясь с чиновниками, заставлять органы правопорядка, администрации, выполнять свои функции. Но разве это касается только правоохранительных органов? И только республик Северного Кавказа? Ошибка-то системная: у нас давно уже без вмешательства первых лиц государства и других авторитетных носителей административного ресурса не решается ни одна рядовая проблема. Потому что у местных властей никогда нет средств на решение проблем населения при постоянно идущих в местный бюджет федеральных дотациях и регулярных налоговых сборах. Система государственной власти давно уже находится в глубоком, безнадежном параличе. Но играть на этом, пользуясь случаем, противопоставляя население по национальному и социальному признаку (русских силовиков – населению национальных республик) – сознательная подлость.
Одни и те же факты злодеяний, злоупотреблений и беззаконий можно «использовать» в различных целях. Можно посмотреть в их корень и легко заметить, что это – беда всего нашего общества, всей страны. А можно убедить наивных граждан в том, что проблема - в нехватке «суверенитета», в тлетворном, разрушительном влиянии Москвы (как будто сама Москва не страдает от того же самого), имперском синдроме (как будто полуживое тело РФ можно назвать империей) и необходимости суверенизации. И тот, кто промывает мозги именно в этом, втором направлении, в чью пользу действует? В пользу тех, кто заинтересован в дальнейшем распаде нашей страны и утилизации ее ресурсов, борьба за которые, в условиях мирового кризиса, будет ужесточаться с каждым годом.
