В точках соприкосновения межкультурного и межнационального диалогов, оттолкнувшись от предвзятых штампов и навязанных стереотипов, пробежавшись по бескрайним просторам истории и минуя её ухабы и ущелья, можно придти к исходным звеньям, что сближает те или иные народы. Посредством цивилизующего звена которых, если принять его за полноправную доминанту, можно сгладить все накипевшие противоречия и взаимные претензии. А приняв за достоверный факт социальные лифты внутригосударственных отношений между этносами оных, используя их во благо, допустимо гармонично сосуществовать на периферии не как сварливые завистники коммунальной квартиры, но как полноценные соседи по ойкумене и, в некотором роде, судьбе. Абстрагируясь мозаичным взглядом на эти социальные лифты уровня народов, включающих культурологические, лингвистические и этно-религиозные константы, окинув взором пример Великороссии, где глубинная связь антропосферы волнообразно проходит от «русинских душ от Карпат до Камчатки» через тюрко-татарские этнокомпоненты в Исламосферу с её присущим ей макроэтническим миром, размышляющий найдёт аналогичный пример в Большой Европе, где сама Европа имеет точки присоединения к Pax Islamica через Средиземноморье.
Средиземноморье...Колыбель современной цивилизации. Этакий котёл, в морском бульоне которого смешивались, минуя друг друга поочерёдно, цивилизирующие звенья из Древних Египта и Вавилона, финикийских и древнегреческих колоний, держав Ассирии и Карфагена, империй Персии и Рима, эллинов и вандалов-вестготов, Византии и Арабского Халифата, германских и тюркских владычеств.
И одним из подобных вышеупомянутых лифтов, со специфичными по частям процессами культурогенеза и этногенеза, является культурный фон южно-европейского социума, будучи Северным Средиземноморьем, впитавшим в себя субстраты Афразии и испытавшем на себе влияние Исламской цивилизации после приходов в сии земли арабо-берберов, которые основали опосля грандиозных завоеваний дивный мир, «микро-» в пределах Халифата, но доминирующий по обе стороны моря. Пройдя путь от научных, общественно-культурных, религиозных, ремесленных и торговых центров, «новый дивный мир» погаснул в череде внутри-династических междоусобиц и сопровождающейся борьбы, разрывающих кланово его по частям и, делая уязвимым к внешней угрозе, но все же он успел передать на много лет вперёд блеск своего светоча наследующим его народам и людям, словно свет от взорванной звезды, дошедший до нас сквозь долгие века. А наследие того и поныне ощутимо, нетленно.
По сей день можно наблюдать народы испанцев, португальцев, итальянцев, средиземноморских островов и отчасти греков, столь антропологически, хозяйственно-типологически, в тех или иных моментах культурологически сходных с арабами Средиземноморья Афразии. И те же приблизительно сходные горячность, «южный нрав и пыл» средь народных масс, как и широта души с неотъемлемой большой когортой родственников у человека. Но в целях объективности, нельзя не отметить, что «антропологически-культурное отдаление в противовес слиянию с культивирующими звеньями Исламского Средиземноморья накладывают «самые крайние севера». Так как ни Север Испании, ни север и ни центр Италии завоёваны арабскими и берберскими воинами не были. В последующем, с владений которого Севера и началась печально известная для мусульман Реконкиста.
Да, при упоминании золотого слова «аль-Андалус» мусульманин вспоминает мусульманскую Испанию, но почему-то упускает из виду то, что на пике открытия тех земель Исламу, аль-Андалус состоял почти из всего Пиренейского Полуострова: не только из большей части Испании, но и Португалии. Даже то, что Гранадские остатки страны аль-Андалус исчезли почти одновременно с открытием Колумбом Америки, не отменило память о ней, живую в веках до сих пор и спеваемую на струнах альтамиры под ритмы фламенко. Её название унаследовала историческая область не только на юге Испании, но и упомянутой выше Португалии. Так в испанском языке свыше явных 4 тысяч, в португальском — более тысячи слов явно арабского происхождения. Только одно это указывает насколько широк был круг заимствований и как многим обязана культура Испании и Португалии цивилизации аль-Андалуса.
Для любознательного ориенталиста, чтобы отметить наследственную связь Единобожной Вандалусии-Вестготии, достаточно проследить топонимику и историю городов и поселений этого региона. Высадившись с Магриба через Гибралтар и пройдя по Кадису, Аликанте, Севилье, Саламанке, Мадриду, Кордове, Гранаде, Гибралтару, Мурсии, Альмерии, Сарагосе и Вальядолиду, гордо именуемого основателями-арабами «Белад-Валид», в переводе означающее «Город Валида» (правителя) читатель доходит на своём пути до Португалии. Само название которой происходит от Порту-Кале (то есть, - Порту - город-крепость, где первое название древнероманское, а второе восходит к арабскому «кала» — «замок», «цитадель»). Мусульмане занесли сюда культуру цитрусовых и достигли в их разведении такого совершенства, что долгое время словом «Буртукала» по-арабски означались и «Португалия» и «апельсин». Область Алгарви - от арабского «аль-гарб», то есть, «запад» - на юге Португалии и сейчас славится памятниками арабского периода. И кстати, в XII веке Португалию даже называли одно время Алгабрия, поскольку область Алгарви, ныне по некоторым статистикам довольно отсталая, тогда считалась наиболее культурной. Стоит вспомянуть и один из важных центров христианского паломничества, где «для христиан случались явления Девы Марии». Этот центр — город Фатима, с которым связаны христианские «Три тайны Фатимы».
И даже, снова вернувшись бегло в анналы истории, стоит вытащить судьбоносный слово-компонент «мосараб». Которым длительное время именовали собирательно христиан романского происхождения, проживавших на территориях Пиренейского полуострова, находящихся под контролем мусульман (разных халифатов и султанатов, существовавших на полуострове с 781 по 1492 г.). Где мосараб (исп. mozárabes [мосáрабэс]; порт. moçárabes [мусáрабиш] от араб. مستعرب [муста`риб]) - «арабизированный», букв. «сделанный арабом», «превратившийся в араба»). Многие из них, несмотря на приверженность христианству, переняли восточную атрибутику, жизненный колорит, владели арабским языком, хотя родным для большинства из них оставался мосарабский язык.
А мосарабский язык в свою очередь (исп. Mozárabe [moθ'aɾaβe]; порт. Moçárabe [муса́раби]) стал, феноменально арабизировавшись, одним из иберо-романских языков, некогда распространённым в завоёванной арабами части Пиренейского полуострова, в последствии использовался наравне с кастильским (фундамент испанского), каталонским, португальским, галисийским или латынью. К сожалению, ныне этот язык вымер как и латынь, а точнее растворился в среде близкородственных испанского и португальского (также романских по происхождению). И всё же в результате соприкосновения с Миром Ислама мосарабский испытал на себе очень сильное влияние арабской лексики и грамматики, хотя и сохранил ярко выраженный романский характер. Но тем более то, что даже те, кто считал его родным, пользовались арабским алфавитом для записи романской речи. В ходе Реконкисты мосарабский утрачивает свои позиции в пользу испанского, португальского на разговорном уровне и латыни, употреблявшейся на письме и в официальных ситуациях. Но мосарабский субстрат, словно высокий шпиль в лазури неба, наиболее заметен в современном испанском языке. Именно он обычно был проводником своего рода довольно многочисленных арабских заимствований из андалусийско-арабского диалекта в кастильскую речь. Немаловажным было фонетическое влияние мосарабского, приведшего к переходу качества звука j из «ж» в «х», альвеолизации S.
Помимо лингво-культурных наследственных влияний, недопустимо упустить и религиозный аспект который представляется в рассматриваемую тематику мосарабским обрядом. Этот обряд, который по сути и есть испанский обряд, либо другими словами вестготский обряд (исп. ritomozárabe, visigóticoohispánico), является одним из западных литургических обрядов, практикуется в некоторых городах Испании, главным образом в Толедо наравне с Римским католицизмом. Конечно, название происходит от тех же мосарабов Португалии и Испании, но, поскольку данный обряд восходит к древнему испанскому или вестготскому обряду, названия «испанский» или «вестготский» употребляются наряду с «мосарабский». И даже особый тип церковного пения, будучи именуемый мосарабским пением и употребляющийся в мосарабском обряде, выходит, обязан своей семантической предысторией арабам.
Но далее автор сих строк предлагает, надеясь в неутомляемости читателя, пропутешествовать на Восток, проплыв чрез морские шторма к берегам Мальты. Ах этот интересный чудный Мальтийский Орден. Ну, да ладно - без отвлечений. Не менее интересна и историческая столица Мальты — Мдина, таки созвучная с традиционно-исламским «Мадина» (в пер. «Город»). Опять же, не менее интересны оказываются обычаи и нравы мальтийцев (под наследственным влиянием исламских субстратов), пропитавшиеся арабо-берберским владычеством, от того наверно и более устойчивы в своём «экзистенцио», чем повадки других европейцев, у которых нынче явно духовное вырождение и неопределённость от потери исконной сути. Мальтийцы же продолжают обладать горячим средиземноморским нравом, чья черта может проявиться, например, в споре на политические темы; обсуждать личную жизнь друг друга у мальтийцев, кстати, не принято; не приветствуют курение на публике вплоть до запретов, кроме специально отведённых для этого мест, где присутствует вытяжка дыма. Вообще, мальтийцы до сих пор живут кланами. Практически, вся нация насчитывает десятка два-три крупных семей (фамилий).
Имеют свой этикет, приветливы и открыты, но и консервативны, например даже для туристов. На пляжах курортов страны запрещено загорать топлесс. Не стоит провоцировать местных жителей, с их давно устоявшимися и тщательно сохраняемыми традициями строгой морали (топлесс и нудизм на общественных пляжах официально запрещены). Отказ от приглашения на чай или ужин расстроит мальтийцев, а также они не любят, когда опаздывают к ужину. Снова таки, даже для туристов, рекомендуется консервативная одежда. Не рекомендуется совершать прогулки по городу в пляжной одежде. Посещение церквей возможно в скромной закрытой одежде. В стране запрещены разводы и аборты не только на бумаге, но и в мышлении её исконных жителей.
Даже собственно мальтийский язык (собств. наименование - malti - язык мальтийцев, официальный язык Республики Мальта (наряду с английским), один из официальных языков Европейского союза) относится к семитской семье афразийской (семито-хамитской) макросемьи языков. Сам язык близок к арабскому, особенно к его магрибскому диалекту, однако в настоящее время имеет свои специфические языковые синтаксические, фонетические и лексические особенности.
Проследив же историю сего языка, вырисовывается период арабо-сицилийских говоров при наличии мощных близкородственных финикийских субстратов, сопровождающийся печальным массовым переходом мусульман в христианство из-за гонений со стороны инквизиторов и иже, что привело к сохранению родного языка в местах традиционного проживания под нависшею европейско-католической новой властью. Когда другие арабо-сицилийские диалекты канули в лето. К примеру, на территориях греко- или романоязычной южной Италии и вкупе Сицилии, где когда-то располагались мощные исламские эмираты, и которые, как правило a priori, тоже внесли свою лепту в культурогенез.
А поэтому пришло время преодолеть водный барьер в уйму узлов к северу от Мальты и достигнуть берегов Сицилии и Южной Италии. Беглым взглядом на туземных жителей в глаза бросается бережное отношение к обычаям предков, к обрядам религии. Обязательно посещают церковь в воскресные дни и в период религиозных торжеств. Молодожены обязательно венчаются в церкви в окружении большого семейства и многих гостей. Как правило, сицилийцы живут в больших домах всей семьей, очень чтят преемственность поколений и уважают старших. Сицилийцы очень гостеприимны и попавшего в дом гостя готовы закормить, причем самым лучшим, и обязательно одарить подарками. Характерно, что если тебя пригласили в дом первый раз, абсолютно не ощущается никакой неловкости, все члены семьи, включая дедушек и детей, окружат гостя таким вниманием и заботой, что почувствуешь себя как дома. Они - удивительно теплый и добрый народ, напрочь лишенный в общении чопорности и чванства. Они всегда улыбаются, смотрят в глаза. Мужчины любят здороваться за руку или дружески похлопать по плечу друг друга, а также на острове принято, входя в магазин, аптеку, банк, на почту и проч. - здороваться. В одежде жители строго соблюдают этикет и правила благопристойности, что даже в самую лютую жару 36 - 38 С мужчины не носят шорты (кроме туристов и подростков). К туристам, одетым в основном в шорты, брюки и майки, относятся снисходительно, если одежда не оскорбляет своим вызывающим видом, в противном случае вас не пустят в церковь или дадут какую-нибудь накидку или большой платок, чтобы прикрыться.
Объективности ради, отмечено, когда в процессе посменно захватывающих друг друга мусульманских и католических государств в Южной части Италии, сицилийская культура, заметно испытавшая влияние Халифата, распространялась далеко за пределы Сицилии, охватывая Калабрию, Апулию и Неаполь. Ибо из самих итальянских этнических групп - тосканцев, сицилийцев, неаполитанцев, калабрийцев, лигурийцев, умбрийцев, ломбардийцев и др. - в сферы интересов и владений Халифата последовательно входили теми или иными частями, тем самым состоя в Сицилийском Эмирате, калабрийцы и неаполитанцы, а сицилийцы – основательно. Что и определило общие геополитические судьбы субэтнических итальянских групп даже тогда, когда мусульманских эмиратов не стало в тамошних провинциях.
Было такое государство как Королевство Сицилия, существовавшее на юге современной Италии с 1130 по 1861 год. Оно включало собственно остров Сицилию, а также, в разное время, Южную Италию с Неаполем и, до 1530 года, современную Мальту. До 1282 года называлось Королевство Апулии и Сицилии, после 1302 года — Королевство Тринакрия. В 1816 году было объединено с Неаполитанским королевством в Королевство Обеих Сицилий. А в 1861 году Королевство Обеих Сицилий вошло в состав объединённой Италии. Несмотря на то, что подобных сицилийских политических образований нынче нет, которые бы воспроизводили пик Сицилийского Эмирата, сохранился сицилийский язык, как диалект, относящийся к романской группе языков и имеющий влияние арабского языка. Он сохранился на острове Сицилия, в южной Калабрии, южных частях Апулии, а также в Кампании.
Он черпает же свои истоки во всё том же упоминаемом выше сицилийско-арабском языке, как одной из средневековых разновидностей разговорного арабского языка, получившего распространение в мусульманских землях Южной Италии (Барийский эмират) и близлежащих островах, покорённых арабами в VIII—ХI веках. Естественно, что принадлежал к арабской группе семитских языков, был близок магрибским диалектам, от которых и произошёл. Хоть и получил широкую известность в Сицилийском эмирате, но в письменных документах страны продолжал использоваться классический арабский язык. Даже после захвата островов норманнами, обе разновидности языка, устная и письменная, продолжали функционировать в официально-деловой сфере, пока под давлением римских пап, новая языковая политика романизации острова не привела к планомерному вытеснению явного арабского элемента из официальной сферы между 1118 и 1132 годами.
Примечательно, что первые норманнские короли, завоеватели мусульманской Сицилии, настолько прониклись любовью ко всему арабскому и арабо-исламской культуре, что даже были прозваны «крещеными султанами Сицилии». При них арабский язык и культура долгое время продолжали использоваться Так как многие арабы занимали важные должности, арабские торговцы и ремесленники имели свои кварталы, а мечети даже пользовались некоторыми привилегиями. При дворе христианских королей было много арабских учителей и поэтов, в обращении продолжали использоваться монеты с датами хиджры, арабскими надписями, и даже цитатами из Корана. Сохранились и утверждения нескольких шокированных путешественников, по которым дети христианских королей по-арабски говорили лучше, чем по-итальянски, так как дворцовые сервисы и управления с прочим хозяйствованием были почти поголовно составлены из арабских выходцев, которые кроме как по-арабски не говорили. Тем не менее, усиление ассимиляционного давления в годы крестовых походов, постепенная христианизация Сицилии, массовое мухаджирство мусульман в Африку или депортации их на континент, а также иммиграция норманнов, французов и итальянцев на Сицилию привели к исчезновению культуры и местного арабского языка-диалекта. Население Сицилии было латинизировано и обращено в римско-католическую религию.
Последние носители арабо-сицилийского языка, по-видимому, сохранялись в Сицилии до последних массовых депортаций «мавров» в 1240-х годах, на материке до 1300 года, когда был разрушен последний оплот мусульман - г. Лучера.
Итак, Лучера (от итал. Lucera, что буквально означает «лучезарная») - сегодня небольшой, но исторически значимый итальянский муниципальный город в регионе Апулия.
В Средневековье же Лучезарный-Град стал известен из-за массовой высылки туда мусульман из захваченного норманнами Сицилийского эмирата, превратившись в крупный по средневековым меркам мусульманский город, прозванный в народе «Luceria Saracaenorum» (Лучера Сарацинская) с населением около 30 тыс., живущим по законам шариата. Но постоянные стычки с христианской агрессивной экспансией, однако, продолжались и в конечном счёте привели к ликвидации мусульманской общины после 1300, когда она была уничтожена неаполитанским королём Карлом II.
И исламское владычество, распространяющее влияние и вкрапления в культурогенезис южноевропейских народов, на Севере Средиземноморья ушло. Ушло временно, чтобы возродиться на острие сабель османских турок.
Этот беглый обзор показал, что, несомненно, корни современного Средиземноморья Европы ведут своё происхождение не только от античных эллино-римлян и христианских византийских и германских владений, но и от мусульманских игроков Средиземной Арены, причём по сути весомых элементов. К несчастью, с ростом внутри-династических распрей Кордовский Халифат (также Аль-Андалус) и Сицилийский Эмират распались на раздробленные клановые государства, погрязли во враждующей междоусобице и фитне, став колоссально уязвимыми к внешней вражьей агрессии. И в итоге не устояли под натиском католической реконкисты и норманнского напора.
После оккупации исламских владений, под давлением римских пап европейские монархи предприняли ряд репрессивных мер против ислама. Это вызывало восстания португальских, испанских, мальтийских и сицилийских мусульман, которые, в свою очередь, были жестоко подавлены. Мусульманское население подверглось гонениям, инквизиции, истреблению, депортации и христианизации. И тем не менее, как можно было, проанализировав, наблюдать выше, явствует то, что Исламский мир имеет большие шансы вернуть утерянные позиции в Средиземноморье, используя с южноевропейскими народами, чьи предки были в лоне Халифата, на благо общей взаимной комплиментарности средства точек соприкосновения расо- и культурогенеза.
