Во вторник завершился первый год третьего срока правления Партии справедливости и развития, которая последние десять лет претворяла в жизнь реформы, беспрецедентные для новейшей истории Турции.
Премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган назвал этот год «периодом мастерства». Если бы меня попросили обозначить время правления ПСР ключевыми фразами, я бы, несомненно, назвал ускорение демократизации, усиление интеграции в мировое сообщество, повышение уровня соблюдения прав и свобод человека, а также устойчивый экономический рост.
Как вы помните, когда ПСР пришла к власти 3 ноября 2002 года, спустя всего 14 месяцев после ее создания, она получила страну, страдающую от экономических и внешнеполитических проблем. Тем не менее, благодаря своей целеустремленности в намерении сделать Турцию полноправным членом Европейского Союза, она смогла преодолеть эти трудности. В первые годы своего пребывания у власти ПСР столкнулась с безжалостным лагерем бюрократической олигархии, военной опеки, враждебно настроенных СМИ и президентом, не желающим сотрудничать. Но, целиком полагаясь на поддержку электората, партия осуществила большинство реформ. Мы не должны игнорировать тот факт, что неопределенность и нестабильность, ставшие следствием войны в Ираке и попыток хунты свергнуть правительство в 2003- 2004 гг., а также необходимость борьбы с экономическим кризисом – всё это совпало с первым сроком правления ПСР.
Конечно, глубинные государственные структуры, опекающие институты и хунта, которые, стремясь не допустить ПСР к власти, упорно трудились, чтобы превратить президентские выборы 2007 года в серьезный кризис, не уменьшили своей активности против ПСР и во время ее второго срока. Если в период своего первого правления ПСР пыталась встроиться в систему, то во время второго срока ей пришлось бороться, чтобы не быть изгнанной из этой системы. Но сильная поддержка избирателей и народное доверие, которыми партия пользовалась в то время, спасли ПСР и способствовали закрытию дела, возбужденного управляемым военными Верховным судом. Верховный суд попытался избавиться от ПСР по горячим следам парламентских выборов 2007 года. Ряд провокационных терактов, подобных нападениям на военные посты в Даглыджа, Актютюн и Хантепе, когда нелегальные структуры, угнездившиеся в Вооруженных силах Турции (ТSК), сотрудничали с террористической Рабочей партией Курдистана (РПК); дестабилизирующие последствия убийства священника Андреа Санторо, журналиста Гранта Динка и христианских миссионеров в Малатье; а также расшифровка планов нескольких заговоров с целью посеять хаос, разработанных Генеральным Штабом, таких как "намерение покончить с ПСР и [Фетуллахом] Гюленом", призвали правящую партию к борьбе с подпольными организациями и хунтой.
В ходе этого процесса исследование нескольких ручных гранат, изъятых в доме в стамбульском районе Умрание, вывело на свет «Эргенекон» – пригретую хунтой террористическую организацию, члены которой состояли в правительстве, армии, университетах, гражданских организациях, в деловых кругах и СМИ. А когда стали известны планы переворота «Кувалда», акции «Клетка» и множества других ужасных заговоров, направленных на цементирование хаоса, еще больше ускорился процесс ликвидации подпольных группировок, глубокого проникших в структуру власти. Мощная поддержка электората позволила ПСР начать гонения на незаконные организации, угнездившиеся в государстве. Когда же эта борьба столкнулась с "узким местом" в системе, был разработан 26-й пункт пакета конституционных поправок, и на референдуме, проведенном 12 сентября 2010 года, 58 процентов избирателей сказали "да" этим поправкам. Таким образом правительство в очередной раз расширило свои возможности в стремлении ликвидировать глубинные сети в государстве. Этот референдум также ускорил процесс борьбы с хунтой и их планами переворота, поскольку уполномочил прокуроров начать расследование переворота 12 сентября 1980 г. и «постмодернистского переворота» 28 февраля 1997 г. Эти процессы продолжаются. Кроме того, благодаря этому процессу, прокуроры по-новому взглянули на старые дела об убийствах, совершенных неизвестными лицами по политическим мотивам, а также некоторых провокационных нападениях, разработанных, чтобы вызвать социальный хаос.
Решая эти проблемы, правящая Партия полагалась только на законную поддержку избирателей. Видя, что их ожидания были в основном выполнены, большинство граждан с радостью предоставило ПСР поддержку даже большую, чем ожидалось. И на парламентских выборах, состоявшихся 12 июня 2011 года, избирательская поддержка ПСР достигла своего пика в 50 процентов, и Партия пришла к власти на третий срок. Описывая этот срок как "период мастерства", премьер-министр Эрдоган поднял планку ожиданий избирателей. Наблюдая за тем, как ПСР преодолевает трудности, следуя намеченному курсу реформ, и учитывая тот факт, что партия является и постоянным актером на турецкой политической сцене, избиратели ожидали, что ПСР предпримет новые демократические шаги, такие как разработка новой гражданской конституции, которая обезопасит демократические достижения, с трудом достигнутые во время правления ПСР. Среди ожиданий также урегулирование курдской проблемы, избавление от военной опеки со всеми ее последствиями, усиление борьбы с коррупцией во всех учреждениях и организациях и, конечно же, осуществление тех реформ, которые служат основой демократических прав и свобод человека в странах-членах ЕС.
Но ситуация пошла другим путем. ПСР, которая до 12 июня 2011 года полагалась исключительно на поддержку своих избирателей в борьбе с олигархическими группами, поверила, что она может теперь осуществлять полный контроль над государственным аппаратом, и начала наследовать старые, укоренившиеся рефлексы государства. В связи с этим, некоторые события, которые произошли за последний год, серьезно подорвали прочную связь между ПСР и различными социальными группами. После трагедии в Улудере, когда из-за ложных разведданных 34 курда были ошибочно приняты за террористов и убиты в ходе авианалета, ПСР явно не стремилась проявить озабоченность пожеланиями общественности. Вместо того чтобы от имени государства принести извинения родственникам жертв и быстро расследовать причины трагедии, правительство встало на защиту и оправдание государственных органов. Это создало серьезный эмоциональный разрыв между курдами и ПСР, которая до сих пор была единственной политической партией, кроме прокурдской Партии мира и демократии (ПМД), которая могла обратиться к курдским избирателям. Более того, и по сей день ПСР не смогла повернуть вспять этот процесс.
И это еще не все. Вместо того чтобы, вняв ожиданиям широкой общественности, способствовать продвижению практики «честного футбола» и прекратить скандальные матчи – патологическое заболевание, которое преследует турецкий футбол в течение многих лет, – ПСР с молниеносной скоростью вносит законопроект, практически оправдывающий фальсификацию. Это стало шоком для многих. Кроме того, очевиден разительный контраст между отказом предоставлять депутатам государственное жилье, озвученным, когда партия впервые пришла к власти и тем, что недавно ПСР значительно увеличила пенсии бывшим депутатам. Расследование дел некоторых членов Национальной разведывательной организации (MİT), которые сыграли важную роль в создании и организации Коалиции сообществ Курдистана (КСК), служащей прикрытием для РПК, наткнулось на препятствия, создаваемые ПСР. Слухи о намерении правительства внести изменения в статью 250 Уголовно-процессуального кодекса, которые могут подорвать текущие основные расследования переворотов, вызывают беспокойство среди широкой публики.
Символом перехода от политики, направленной на широкую общественность, к политике, устремленной на пользу себе и государственности, стали дебаты о системе правления, инициированные ПСР с целью поспособствовать премьер-министру Эрдогану стать президентом в 2014 году. Эта же цель может послужить решению потенциальных проблем ПСР. Доктрины президентской, полупрезидентской и таких систем, при которых президент приспосабливается к политическим партиям, были озвучены в рамках задач, ориентированных на Эрдогана. С другой стороны, чем больше ПСР чувствовала себя не в состоянии объяснить свое отношение к Улудере, КСК и другим вопросам, волнующим ее постоянный электорат, тем больше искала поддержки своих бывших врагов и при этом вела происламскую популистскую политику, пытаясь заручиться поддержкой консервативных / религиозных избирателей.
Потому-то и обсуждается взращивание «религиозного поколения» в качестве задачи государственного масштаба, или вводится новая система образования, прозванная «4 4 4», для того, чтобы устранить препятствия для лицеев имам-хатибов. Кроме этого, обсуждаются такие искусственно поднятые вопросы, как запрет абортов, возведение мечети на вершине холма Чамлиджа в Стамбуле, строительство мечетей в местах развлечений и т.д. – именно в тот момент, когда был затронут вопрос о трагедии в Улудере. В этой связи вскоре можно ожидать на повестке дня пункт о восстановлении Айасофии (Софийского собора) в качестве действующей мечети.
Конечно, нет ничего плохого в обсуждении этих вопросов, но когда есть намерение уйти от насущных проблем, это, естественно, создает противоречивое впечатление. И увеличение использования правительством происламской популистской риторики вызывает озабоченность «эрбаканизацией» партии, приближая ее ко взглядам легендарного лидера Партии благоденствия, из которой возникла ПСР.
