Механизм запретов явно проржавел

В угрожающий список минюста попали такие классические произведения  мусульманского богословия, как «Жизнеописание пророка Мухаммада» Ибн Хишама, «Крепость мусульманина», труды исламского богослова Аль-Газали и другие.

Я взяла этот «черный список» Ленинского районного суда города Оренбурга и отправилась в б.Ленинскую библиотеку. Конечно, я не ожидала, что там, в самом центре книжной культуры страны возмутятся невеждой Нуждиным. Сразу отвергла мысль, что ученые бросятся на защиту цивилизации от невежд. Ну, согласитесь, сейчас время бдительности, но не культуры.

Но я же могла рассчитывать на то, что мне, все-таки, удастся найти в этом гигантском книгохранилище запрещенные Нуждиным труды? В библиотеке, где хранятся сотни тысяч экземпляров самой запрещенной литературы в мире. Библиотеки, которая долгие годы носила имя главного преступника ХХ века! И труды которого о механизмах революционных переворотов, (на Сенатской или на Болотной) и по сей день доступны всевозможной оппозиции.

Кабинетные лабиринты

Странно, вместо того чтобы дать ответ на элементарные вопросы, сотрудники библиотеки словно сговорившись, посылали меня из одного блока в другой, советовали зайти воооооооон в тот кабинет, или отсылали к «другому» специалисту.

Но везде слышала примерно одно и тоже: «Я ничего не знаю! Вам нужен кто-нибудь другой!».

Придя в отдел диссертаций «ДСП», принялась искать специалиста в области «запрещенной» литературы. Оказалось – уехала в отпуск на три надели. В отделе по управлению информационных ресурсов директора тоже не нашли. А куда он делся? «В отпуске…на три недели».

Тогда одна сотрудница библиотеки, смекнула и… кивнула на своего коллегу – мусульманина (Ганифа Санан оглы Гулиев), мол: «это его литературу запрещают, пусть и комментирует!».

Не тут-то было, ознакомившись со списком произведений, он  искренне возмутился: «А почему я вообще должен что-то тут знать? Слышать не слышал! Да и вообще разговаривать с вами не буду – не люблю журналистов!».

«Казнить нельзя помиловать»

Директор по библиотечно-информационному обслуживанию Ольга Серова, узнав, что речь пойдет об исламских книгах, сначала вздохнула, а потом перешла от проблем книг к неудобным читателям: «Ох, уж эти мусульмане. Они приходят со своими ковриками и начинают тут молиться. Причем у них намаз в 19:58, а мы закрываемся в восемь. Ну, куда вот их девать?»

Книги, запрещенные всевозможными районными судами России, в главной библиотеке страны есть. Но чтобы их получить – необходима справка с места работы «о душевном состоянии сотрудника», и письменный запрос, в котором «четко и грамотно» обозначены цели использования литературы

Оказывается, с этой «проблемой» даже к главному муфтию страны обращались. А он только советы (причем – сомнительные) дает: выделить исламистам специальную комнату. Ага, щас! Не бывать этому! «Это культурное заведение… Культурное (палец  упирается в потолок), а такими темпами мы превратим его в какую-то религиозную общину!» – выпалила Ольга Васильевна.

По мнению библиотекарей, оценкой произведений должны заниматься специалисты, изучающие религию Востока

Я вдруг подумала: от чего больше страдает книгохранилище – от недофинансирования или от намазов?

По поводу «экстремистской» литературы Серова высказалась резко: «Нельзя  такие вещи запрещать, нельзя! Нужно просто тщательнее продумывать – как преподносить и позиционировать эти труды гражданам. Наши люди как таран, запретишь им что-то, а они попрут напролом, сами знаете про «запретный плод».

По ее мнению, оценкой произведений должны заниматься специалисты, изучающие религию Востока.«Востоковеды, или знатоки из Азиатского Московского университета как никто другой могут прочитать произведение, проникнуться им и сказать, действительно ли в них есть «экстремизм» или нет».

Вот есть же простые выходы, про которые в Ленском районном суде, кажется, и не слышали.

Механизм запрещения основан на лени

А вот как работают наши «эксперты», уже известно – изучая книгу на предмет «экстремизма» они быстренько пролистывают главы, смотрят содержание, и завуалирован ли на страницах «экстремизм», вероятно, решают от балды.

«Мы сталкивались с подобным. Кто-то где-то увидел в книге «призыв» – и бегом в суд. А судья что, будет читать все книги? Возьмем те же самые 65 произведений, принимая решение, органы могли даже не понимать, о чем идет речь, и действовать по принципу: «Нравится – не нравится».

«Честно скажу, сама я эти книги тоже не читала. Но, пожалуйста, они стоят в разделе «религия/ислам/мусульманство/догматика ислама». Как видите, наши эксперты никакого экстремизма в них не обнаружили», – поделилась Серова.

– Значит, я сейчас могу взять их почитать?

– Да вы что? Сами понимаете – ислам. Ну, тут есть такие вещи…вот если бы книга была издана в России – академиками, например, а это все переводы! По религии у нас вообще в открытом доступе – не так уж много вещей.

Я заметила, что невежество  во все времена  сужает проходы к культуре. Чтобы стать заметной  фигурой. Право запрещать – все-таки, властный  формат.

Постигая запреты….

Резюме: книги, запрещенные всевозможными районными судами России, в главной библиотеке страны есть. Но чтобы их получить – необходима справка с места работы «о душевном состоянии сотрудника», и письменный запрос, в котором «четко и грамотно» обозначены цели использования литературы.

Абсурдная ситуация, учитывая что, у нас в стране любой активист или же известная персона свободно могут разжигать межнациональную рознь, выступая с экранов телевизора. Любой мыслитель со средним неоконченным может заявить, что все мусульмане – террористы, и его интеллектуальный потенциал не запретит ни один суд. Даже в Оренбурге.

Видимо чиновники давно не заглядывали в Конституцию РФ (которой так любят размахивать как вещдоком). А там написано  «каждому гарантируется свобода совести и вероисповедания», включая право исповедовать любую религию, иметь и распространять религиозные и иные убеждения.

Под словами «свободно распространять» нужно понимать: распространение посредством издания книг, брошюр, через телевидение и другими способами.

Комментарий  Ольги Серовой по поводу «списка 65»: Все эти книги не были включены в общественный федеративный список Минюста. Также список не появился на сайте Ленинского районного суда – это означает, что дело не довели до конца. Закон не вступил в силу, и все эти книги остаются в открытом виде.

Многие из них выложены в интернете для свободного скачивания.

На эту литературу спрос – минимальный. С 2004 года, к примеру, «Сады праведных» запросили 6 раз. Книгу «Жизнь Пророка» аль-Мубаракфури – за 4 года один раз. Книгу о благотворительности турецкого богослова Османа Нури Топбаша – 2 раза.

На 30 книг из списка вообще спроса нет.

То есть запрет адресован вовсе не книгам. И даже не читателям. Он просто расставляет акценты в межконфессиональных пространствах.