Общее устремление Израиля и Азербайджана к ослаблению позиций России в Закавказье – цель, безусловно, стратегического уровня. Но ею этот симбиоз, оформившийся по извечному принципу «против кого дружим», не исчерпывается. Как я уже писал раньше, существует еще один объект приложения усилий блока «Азербайджан-Израиль» – Иран.
Как верно заметил один американский дипломат, «проблема Ирана для обеих стран носит экзистенциальный характер». Обе страны воспринимают современный Иран не много ни мало как угрозу своему существованию. И если подобное отношение Израиля к Ирану широко объяснялось в масс-медиа, то на причинах азербайджанского экзистенциализма, на истоках восприятия Ирана как реинкарнации Мордора политической элитой Азербайджана, стоит, пожалуй, остановиться несколько подробнее.
Сразу скажу, что подобное отношение имеет глубокие исторические корни, рассмотрение которых – тема более чем объемная. Пока что стоит ограничиться упоминание одного примечательного эпизода, случайно обнаруженного мною при изучении «Отчетного доклада о действиях 47-й и 44-й армий в Иране за период с 25.08 по 01.09.41 г.» (Центральный архив Министерства обороны, фонд 209, опись 1089, дело 118).
В отчете «Работа разведотдела штаба 47 Армии в период с 25-го по 30-е августа1941 г.» [лл. 95-98] указывается: «Не подтвердились данные разведорганов НКВД Армении и Азербайджана о наличии якобы крупных немецких войсковых частей в Иране, о наличии немецких танков, бронемашин и самолетов…».
Из документа следует, что данные разведорганы сообщали в Центр о наличии в Иране немецких «танкового батальона, бронедивизиона, 66 самолетов немецкой марки (изумительная фраза для разведчиков – И.П.)» и о «прибытии крупных немецких войсковых частей в район Марандхой-Тавриз». Также не получили подтверждения сообщения органов НКВД Азербайджана о концентрации иранских войск на ирано-советской границе.
Лично для меня изучение данных документов дает все основания предполагать, что даже в условиях жесткой ответственности, в НКВД закавказских республик находилось более чем достаточно деятелей, откровенно завышавших уровень военных угроз, исходящих от Ирана.
И дело здесь не в том, что «вышеуказанные разведорганы несерьезно относились к опросу малоквалифицированных агентов, сообщение агентуры не изучалось, а агентура не контролировалась». Дело именно в психологическом настрое, в убежденности о наличии «иранской угрозы» для Закавказья, что оборачивалось стойкой тенденцией к завышению уровня исходящих от Ирана угроз, существовавшей в Азербайджане во все времена, вне зависимости от политического строя.
Стоит ли говорить, что с обретением Азербайджаном независимости, подобная необъективность приняла характер своеобразного психоза, который помимо «страхов минувшего» подпитывался и реалиями дня сегодняшнего – ситуацией в Карабахе и реакцией на нее Ирана. Реакцией, которая стала холодным душем для азербайджанской правящей элиты…
Союз поневоле
С момента возникновения армяно-азербайджанского конфликта Иран оказался в более чем сложном положении.
«Поддержка Азербайджана могла спровоцировать внутренний конфликт с элитой армянской общины внутри Ирана. Такой шаг также мог быть расценен как религиозная экспансия и вызвать международное осуждение. С другой стороны, исламское правительство не могло поддерживать христиан в борьбе с мусульманской республикой. Поэтому нейтралитет был для руководства Ирана самым безопасным решением» — так пишет в изданном в Лондоне исследовании политолог Лалиг Папазян.
Кроме того, изначально в Иране присутствовало четкое геополитическое осмысление опасности военных действий между Арменией и Азербайджаном, выражающееся во внутрииранском «азербайджанском факторе».
С учетом того, что численность азербайджанцев в Иране сегодня составляет около 15 миллионов (в самом Азербайджане их около девяти миллионов), эскалация конфликта могла привести к неконтролируемому притоку азербайджанских беженцев в районы Северного Ирана. И, как следствие, к вполне предсказуемому разжиганию внешними силами и их агентурой в Иране сепаратистских настроений на этих территориях.
Все эти факторы в совокупности продиктовали рахбару Али Хаменеи (кстати, этническому азербайджанцу) тяжелое, но единственно верное решение: отказаться от поддержки Азербайджана, занять взвешенную позицию и сделать упор на разрешение конфликта путем переговоров противоборствующих сторон.
Разумеется, что такой шаг Ирана симпатий к нему в Азербайджане не добавил. Более того, политическая элита Азербайджана получила прекрасную мотивацию для тесного сотрудничества с Израилем, руководство которого с ходу просчитало все выгоды такого союза.
Объект, терзаемый комплексами, чувствующий себя ущемленным и обделенным – это сладко, это мечта любого агентуриста. И «геополитики в штатском» из МОССАДа вербанули азербайджанскую элиту что называется в «одно касание»: новейшее оружие, лоббистские возможности и поддержка претензий на региональную гегемонию – в обмен на совместную борьбу против «иранской угрозы».
МОССАД пришел в независимый Азербайджан раньше, чем туда пришло израильское оружие и израильские военные технологии. Но говорить о «чистой и наивной азербайджанской элите, павшей жертвою израильского коварства» – это сильно грешить против истины.
Эта элита стремилась к сотрудничеству, видела в нем залог своей безопасности, а безопасность – это самое дорогое, что может быть у элиты. Безопасность своего существования элита ценит гораздо выше денег. Будет безопасность и устойчивость – а уж деньги придут…
Ужесточение заявлений
Понимая, что антиииранская позиция Азербайджана для израильских официальных лиц слаще рахат-лукума, официальный Баку постоянно подчеркивает ее, раздувая «иранскую угрозу». В беседе с главой МИД Израиля Ципи Ливни, Ильхам Алиев жаловался, что находится под постоянным давлением Тегерана, а Иран в лучших традициях восточной метафоричности сравнивал с «загнанным в угол диким зверем», который не намерен отказываться от своей ядерной программы.
И санкции, равно как и американское давление, не имеют для Ирана никакого значения. «Нужно давить посильнее», – читается в подтексте этой беседы, – «но для этого необходимо оградить от иранского давления Азербайджан».
И это «ограждение» происходит по принципу максимальной эффективности в минимальные сроки. В сентябре 2008 года Азербайджан подписал с израильтянами соглашение о поставках минометов, систем реактивной артиллерии и оборудования связи. Компания Soltam получила контракт на поставку минометов и боеприпасов, Tadiran Communications предоставит устройства связи, а Israeli Military Industries обеспечит ракеты.
Она предлагает широкий спектр реактивной артиллерии, способы модернизации старых советских 122-миллиметровых систем «Град» (БМ-21), комплексы наведения для 122–300-миллиметровых ракет и средства запуска для 300-миллиметровых ракет. До конца текущего года правительство Азербайджана намерено завершить постановку на вооружение своей армии порядка 60 израильских беспилотных летающих аппаратов (БПЛА) Orbiter 2M и Aerostar.
БПЛА Aerostar. Эти самолеты активно использовались армией Израиля во время операции "Литой свинец" в секторе Газы
Как сообщает агентство InterRight, «с их помощью азербайджанская армия расширит свои возможности перед лицом возможного конфликта с Арменией и растущей мощью соседнего Ирана». Особенностью сделки является то, что около 30% компонентов для беспилотников производится в самом Азербайджане компанией Baku’s Azad Systems Co., которая была образована в результате договоренностей двух правительств.
С уверенностью можно сделать вывод, что антииранская направленность ирано-азербайджанского сотрудничества уже приносит свои плоды. Заявления из официального Баку становятся все откровеннее и агрессивнее. Депутат Милли меджлиса Азербайджана Фазиль Мустафа, недавно посетовал перед журналистами по поводу «ущемления прав миллионов азербайджанцев» в Иране, назвав режим в Иране «кровавым».
Он же заявил, что Азербайджан долго придерживался дипломатического этикета. «Они этого не понимают, пришло время менять нашу политику по отношению к этой стране, – заявил депутат. – У Азербайджана достаточно рычагов, чтобы повлиять на ситуацию в Иране…».
То, что это позиция не отдельного человека, а азербайджанского истеблишмента, подтверждает и недавнее обращение Единого Народного фронта Азербайджана «к азербайджанцам и другим народам Ирана», в котором, в частности, говорится: «правители Ирана, рядясь в тогу ислама, на деле проводят политику, служащую силам тьмы».
Зная жесткую внутреннюю цензуру Азербайджана, нет сомнения в том, что политики озвучивали официальную позицию Баку. И кульминацией этих заявлений следует считать доклад сотрудника Центра стратегических исследований при президенте Азербайджана Гейдара Мирзы, прозвучавший, как ни странно, в Российском Институте стратегических исследований.
Доклад, названный «Иран – Азербайджан: между прошлым и настоящим», заканчивавшийся весьма хлестко и патетично: «И если основатель нынешнего режима в Исламской Республике Иран возвратился из изгнания на самолете «Эйр Франс», то следующий вполне может сойти с трапа самолета «Азербайджан хава йоллари».
В 50-70-е годы внешняя политика Израиля базировалась на системе военно-политических союзов со странами, расположенными по периферии арабского мира и имевшими сложные отношения с противниками еврейского государства.
Союз с Азербайджаном возрождает эту славную традиции и, несомненно, имеет большое будущее. Ведь в его основе лежит самый прочный фундамент – наличие общих врагов. На роль которых Иерусалим и Баку назначили Иран и Россию.
