Второе арабское возрождение
Демократическое движение 2011 года не является первым подъемом с целью захватить арабский мир. Оно возрождает надежды, связанные с "Нахда" или "Арабским Возрождением" девятнадцатого и двадцатого веков.
Демократический подъем, который в настоящее время наблюдается во всем арабском мире, все еще находится на очень ранней стадии, и, как и все исторические революции, будет сопровождаться неудачами, реакционными движениями, переломными моментами и предательствами. Таким образом, мы являемся свидетелями Арабского возрождения, которое во многом является необратимым и представляет собой победу того поколения, которое решило само распоряжаться своей судьбой.
Это возрождение несет в себе невыполненное обещание и освободительную энергию"Нахда" (араб."возрождение" или "ренессанс") - первого крупного освободительного движения, которое началось с экспедиции Наполеона Бонапарта в Египте и было прервано Второй Мировой Войной.
Четкие параллели
Этот "либеральный век арабской мысли", по описанию историка Альберта Хурани, стал политическим и интеллектуальным ответом на вторжение Запада в арабский мир, который принял не только форму военной агрессии, а был воспринят как угроза для всей арабской цивилизации.
Османская империя была настолько потрясена этим, что в Тунисе и Египте - двух самых развитых государств того времени – две прогрессивные династии смогли воплотить в жизнь свои реформы в значительной степени автономно от "Блистательной Порты". В 1861 году в Тунисе при Садык Бее впервые в арабском мире была принята конституция, в которой было прописано разделение государства и религии.
Благодаря распространению печати в арабском мире, были основаны и начали издаваться десятки газет и журналов. Они не только обеспечивали читателей новыми идеями и бесплатной информацией, но и разработали для осуществления этих целей общедоступный язык, ставший инновационным рывком, который можно сравнить с появлением спутникового телевидения в наши дни.
Поколение 19века, сравнимое с современным поколением Фейсбука, представляло собой класс космополитов, состоящих из выпускников университетов, чьи отношения с религиозными властями – как мусульманскими, так и христианскими – очень часто были натянутыми, а идеи соответствовали настроениям арабской диаспоры в Европе и Америке.
В 1881 году Франция установила над Тунисом протекторат. В следующем году Великобритания сломила египетское сопротивление, захватив страну и сломив, таким образом, готовность Хедива к реформам. В 1919 году британцы развязали народную революцию, арестовав и депортировав делегацию (по-арабски«вафд»), которую арабские националисты хотели отправить на мирную конференцию в Париже.
Если учесть такие характеристики, как коллективная дисциплина и способность мобилизоваться внутри разных регионов и социальных слоев, то можно провести четкие параллели между этой кампанией гражданского неповиновения и революцией, которая привела к падению режима Мубарака в феврале 2011 года. Несмотря на жестокое подавление революции 1919 года, англичане были вынуждены признать независимость Египта спустя три года.
Ливийские революционеры, с другой стороны, могли сослаться на ожесточенное сопротивление Омара Мухтара против итальянского колониального господство в период с 1911 по 1931 гг. Сравнение Каддафи с фашистским предводителем не является беспочвенным: манипулятивные игры во власти, в которые “играл” "Брат Лидер» с различными регионами и племенами, были не менее просчитанными, его антагонизм по отношению к Киренаики не менее интенсивным, и цена, которую пришлось заплатить людям, для укрепления деспотического режима была не менее высока.
Революционеры Ливии единогласно приняли в качестве своего флага знамя независимости 1951 года. Это было сделано не потому, что они хотят восстановить монархию, а потому, что король Идрис I, унаследовавший федеративного государства, сумел объединить регионы Триполитании, Киренаики и Феццана.
Во всех странах демократические восстания также носят характер национально-освободительных движений: режимы, которые направлены на эксплуатацию своей страны в качестве источника личного обогащения не могут быть менее враждебными для народа, чем колонизаторы. Поэтому легко угадываются восторженные настроения, когда армия переходит на сторону народа и огромное количество флагов, с которыми люди в Тунисе, Каире и Триполи празднуют свержение деспотов.
Эта вновь обретенная национальная гордость и питает надежду, что страна снова будет в состоянии вести переговоры с иностранными державами на основе принципов равенства и взаимного уважения. Реальная связь между первым и вторым арабскими возрождениями заключена в надежде на то, что эти государства в итоге смогут обрести долгожданную независимость.
Различные политические соображения
Восстания были рождены чрезмерным напряжением, вызванным расхождениями между ответственными соображениями государственности и диктаторскими режимами. В последние десятилетия в арабском мире последние полностью поглотили первых, и для людей хорошим считался только тот режим, который служил правителю. Безумный режим Каддафи, основанный на личных интересах, был разрушительным для Ливии, но помог ему продержаться у власти в течение более четырех десятилетий.
Аналогичным образом, принцип "разделяй и властвуй», бережно взращенный Хафезом аль-Ассад и его сыном Башаром, а также стратегический альянс сирийского режима с Ираном обеспечили партии Баас абсолютную власть. Тем не менее, в Сирии также наблюдается движение сопротивления, которое, несмотря на растущее число погибших, пытается отстоять интересы страны в борьбе против правящей клики.
Националистический аспект арабских революций проявляется в рамках постколониальных национальных границ. Несмотря на то, что освободительное движение носит транснациональный характер, эти границы в настоящее время не подвергаются сомнению, скорее, наоборот, подтверждаются. Этим также объясняется чрезвычайная «чувствительность» к вмешательству из-за рубежа.
Без международной поддержки ливийские повстанцы были бы ликвидированы в начале своего восстания. Однако, именно граждане Триполи при поддержке повстанческих войск из Мисрата и региона Джебель Нафуса, смогли отвоевать столицу у сторонников Каддафи.
Автократы, предупреждающие об опасности гражданской войны только лишь с целью остаться у власти, вряд ли упустят возможность обвинить противников режима "марионетками в руках иностранцев". Башар аль-Асад является непревзойденным мастером этого трюка, и его подрывная пропаганда, безусловно, может оказать сильное воздействие на людей, которые сильно пострадали в результате американского вторжения в Ирак. В последние годы Сирия предоставила убежище более чем миллиону иракцев, вынужденных покинуть родную страну в связи с этническими и религиозными конфликтами.
Вот почему тансикыйя - координационный комитет сирийского сопротивления - включил в свою программу три категорических запрета: запрет насилия, запрет конфессионализации и запрет интернационализации.
С указанными тремя запретами, сирийская оппозиции пытается объявить недействительным политический курс режима, который предупреждает о том, что этническая и религиозная напряженности в стране может привести к конфликту и к иностранной интервенции.
Тем не менее, репрессии в настоящее время стали на столько жестокими, что тансикыйя, обратилась с помощью к международным наблюдателям, чтобы те свидетельствовали о массовых убийствах и, по возможности, предотвращали их. Тем не менее, оппозиция по прежнему упорно протестует против насилия - потому что ничто так хорошо не сыграет в польщу режима, чем повод для открытого конфликта.
Ранние этапы арабского возрождения
Величие сирийского сопротивления в том, что ему до сих пор удается придерживаться своей изначально заявленной политики отказа от насилия. И самый большой вызов для "новой Ливии" будет заключаться в скорейшей демилитаризации страны, являющейся необходимым условием для создания правового государства на руинах, оставшихся после режима Каддафи.
Между тем, в Тунисе и в Египте предстоящие выборы в учредительные собрания знаменуют собой начало институциональной реорганизации, которая, в конечном счете, примет общенациональный масштаб. Все-таки сегодня мы являемся свидетелями лишь первого года второго арабского возрождения.
Автор - Жан-Пьер Филью работает преподавателем в Институте политических исследований в Париже, а также является профессором в Колумбийском университете в Нью-Йорке и в университете Джорджтауна в Вашингтоне. Его исследования, связанные с арабо-мусульманским миром, были переведены на многие языки мира.
