Ведущие руководители ЕС, уже не говоря о значительной части европейских СМИ, весьма критически отреагировали на жесткие действия Эрдогана по подавлению мятежа и выкорчевыванию всех его корней внутри государственных структур, включая армию, судебный корпус, региональные администрации и т.д.
Так, Иоаганн Ханн, еврокомиссар по взаимоотношениям с соседями и вопросам расширения ЕС заявил о том, что списки неблагонадежных элементов, которые были уволены и освобождены за эти несколько дней (их счет уже подступается к отметке 10 000 и, по мнению экспертов, может достигнуть примерно 25 000) были готовы у Эрдогана заблаговременно и пущены в ход незамедлительно под предлогом мятежа.
Ханн, видимо, предпочел бы, чтобы руководство Турции пребывало в полном неведении о своих врагах и начало бы их выявлять уже после восстания, да еще и с соблюдением всех европейских норм, причем, современных, а не тех, которые существовали в Европе в период становления современных государств и борьбы с различными угрозами. То, что от физической гибели Эрдогана и соответственно от неизбежной полномасштабной гражданской войны, способной затмить сирийскую, Турцию отделяли примерно 15-20 минут, его, наверное, не очень беспокоит. Как и то, что это обязательно произойдет, причем, уже в самое ближайшее время, если турецкое руководство самым решительным образом не устранит сейчас все возможные предпосылки для переворота.
В схожем духе в связи с действиями Эрдогана высказалась Фредерика Могерини, верховный комиссар ЕС по иностранным делам и политике безопасности. Комментируя планы турецкого руководства ввести смертную казнь за мятеж и терроризм, она заявила, что государство, в котором существует смертная казнь, не может претендовать на вступление в ЕС.
Меж тем, Турция при власти Эрдогана безуспешно претендовала на вступление в ЕС полтора десятилетия, когда в ней не только не было смертной казни, но и были выполнены многочисленные требования и рекомендации ЕС по приведению страны в соответствие с европейскими стандартами. Однако в ответ Турция не получила не только принятия в ЕС, но и безвизового режима, вместо чего ей выдвигались все новые и новые требования. Зато получила хамские заявления ряда европейских лидеров о том, что ей не место в ЕС как христианском клубе или что она не имеет шансов вступить в него раньше 3000 года.
Впрочем, не будем считать такого искушенного политика как Эрдоган настолько наивным, чтобы, начиная процесс вступления Турции в ЕС, он не понимал, что довести его до конца у него нет никаких шансов. Эрдогану был важен сам этот процесс, который позволил ему под видом демократизации ослабить традиционно кемалистскую армейскую касту до такого состояния, когда она впервые в истории уже не смогла устроить успешный переворот, как делала до того. Плюс этот процесс подготовки к вступлению в ЕС позволил туркам существенно поднять планку во многих сферах жизни в самой Турции, а также развить взаимовыгодное сотрудничество с ЕС.
ЕС так же не мог принять в свои ряды Турцию, и это было очевидно для всех. И даже не потому, что это мусульманская страна, точнее, не только поэтому. А потому, что, приняв в свое время в свои ряды посткоммунистические страны Восточной Европы, приняв Великобританию, которая всегда была "вещью в себе", он столкнулся с размыванием своего проекта, который в свое время сложился вокруг твердого франко-германского ядра. Тяжелым бременем для ЕС стал греческий кризис. Немало проблем ему доставляет Вышеградская четверка, особенно после прихода к власти в образующих ее восточноевропейских странах сил, которые чрезвычайно уклоняются от западноевропейского вектора развития вправо. Принять в таких условиях в ЕС Турцию - страну с серьезными амбициями, да еще и мусульманскую страну, автоматически увеличив численность мусульманского населения ЕС в 3 раза, значило бы моментально похоронить европейский интеграционный проект.
Однако даже без перспектив вступления Турции в его ряды предельно ясно, что для ЕС она является стратегически важным партнером. И именно это стратегическое, равноправное, двухстороннее партнерство ЕС и Турции было закреплено на саммите их руководителей в марте этого года. По их итогам Турция взяла на себя критически важное для ЕС обязательство - остановить поток нелегальных беженцев в Европу из Сирии. И выполнила его, кстати. ЕС также взял на себя обязательства: во-первых, профинансировать обустройство этих беженцев в Турции, чтобы на нее не ложилась еще и финансовая нагрузка такого решения (то, что ложится социальная, инфраструктурная и т.п., это и так ясно), во-вторых, к июню сего года предоставить туркам безвизовый режим.
И что же? Прошло 3 месяца, а воз и ныне там. Турция не получила не только безвизового режима, но и обещанного финансирования для программы обустройства беженцев. Более того, Турция не получила от ЕС поддержки по критически важной для нее инициативе создания безопасной зоны в Сирии, что также тесно связано с проблемой сирийских беженцев, ибо позволило бы значительную их часть размещать и обустраивать в этой зоне, инвестируя в строительство новых городов и инфраструктуры в ней. Вместо этого Россия обрушила на города под контролем сирийской оппозиции тонны бомб, что не вызвало со стороны ЕС никакой реакции кроме дежурных протестов и озабоченности.
И вот теперь ЕС еще и критикует Эрдогана за те действия, которые призваны спасти Турцию от возможной гражданской войны по типу сирийской и, кстати, таким образом спасти Европу от новых миллионов беженцев - уже турецких. А ведь, говоря откровенно, часть ответственности за эту угрозу и за произошедшие в Турции в конце прошлой недели события ложатся именно на руководство ЕС. Потому что, кризис в отношениях Турции и ЕС, усилившийся, в том числе, из-за ангажированного признания немецким парламентом "геноцида армян", мог стать одним из факторов, подорвавших доверие к Эрдогану внутри той части турецкого общества, которая ориентирована на Европу. Ибо именно сближение с Европой было тем, что сдерживало амбиции турецкого офицерства старой кемалистской закалки. А тут им дали понять, что при Эрдогане ожидать успехов в интеграции с Европой не приходится, что, возможно, могло подтолкнуть некоторых из них сменить власть на ту, что будет более приемлемой для европейских столиц.
Таким образом, если руководству и общественности ЕС не нравится то, что сейчас происходит в Турции, то винить им в этом надо себя, закрывших перед ней двери ЕС и, соответственно, европейского пути развития, когда она к этому стремилась. И теперь это уже проблемы не столько Турции, которая должна решать свои проблемы сама и будет вынуждена это делать адекватными методами, а ЕС. Ведь это ЕС недавно потерял одного из своих ключевых членов - Великобританию. Это ЕС не может согласовать позицию своих членов по миграционно-беженскому кризису. Это от ЕС отворачиваются страны Вышеградской четверки, в том числе, Польша, которая начинает развиваться консервативным курсом, схожим с турецким. Это в ЕС растут евроскептические настроения, способные похоронить этот союз. Это ЕС, наконец, абсолютно беспомощен перед внешнеполитическими вызовами, в частности, от той же путинской России, которую в Украине остановило более-менее решительное вмешательство США и НАТО, а отнюдь не беззубая позиция ЕС.
Ну, а раз ЕС мирится с режимами не только Путина, но и Асада - никуда не денется, будет мириться и с той властью, которую себе выбрал турецкий народ. Ведь нравится она ему или нет, но по факту, это единственная преграда на пути у хаоса с Юга, которого так боится Европа. А значит, придется потерпеть.
