Несколько дней назад в The New Yorker появилась статья, которую следует прочитать всем. В ней рассказывается о судьбе Бориса Колесникова, генерала МВД.
Поскольку статья вышла на английском языке, предлагаем краткий пересказ на русский язык, который, безусловно, не передает всей талантливости и трагичности написанного в оригинале.
В прошлом Колесников – заместитель начальника ГУЭБиПК, которое в 2013 года начало расследование в отношении высокопоставленных ФСБэшников. Планировалось поймать чиновников в момент передачи взятки подставным лицом. Но один из задействованных лиц сдал готовящийся план федералам, и те в ответ инициировали встречное расследование.
В момент передачи взятки в ресторан где проходила встреча, ворвались сотрудники службы безопасности, и арестовали подставное лицо от МВД, после чего арестовали и ряд офицеров ГУЭБиПК, в число которых входил и Колесников. Ему было предъявлено обвинение попытке спровоцировать дачу взятки, а также повесили на него участие в ОПГ.
В 2014 году в мае Колесникова доставили в больницу, где врачи зафиксировали два перелома черепа. Спустя почти месяц в ходе допроса Колесников выпрыгнул из окна 6 этажа здания Следственного Комитета.
Статья в The New Yorker публикует детали и подробности данной истории, а также антикоррупционного расследования, которое проводил Колесников. Также в издании приводятся новые факты смерти генерала.
Помимо этого в The New Yorker рассказывается и леденящая душу история жены генерала Колесникова.
Во то время, пока Колесников находился в СИЗО, его вынуждали сотрудники СК свидетельствовать против своего напарника и друга Дениса Сугробова, на тот момент главы ГУЭБиПК, и данные показания для следствия были особенно важны, поскольку Колесников был единственным, кто мог общаться с Сугробовым напрямую. Следователь нашел эффективный механизм воздействия на Колесникова – через семью: жене Колесникова было разрешено передать мужу обувь в СИЗО. Как только кроссовки попали к Колесникову, их у него изъяли и якобы отправили на экспертизу, поскольку в них могли храниться, к примеру, наркотики. Над супругой Колесникова нависла угроза обвинения в передаче наркотиков. Перед Колесниковым встал выбор: судьба старого друга или судьба жены.
В день смерти Колесникова он был привезен из Лефортова на допрос в СК, потом следователь вывел Колесникова в коридор под предлогом желания поговорить наедине, а через какое-то время следователь вбежал в кабинет, крича: «Он выпрыгнул». Их беседа наедине в протоколе допроса не зафиксирована. Никакого расследования по факт самоубийства не проводилось.
Поистине, история, достойная экранизации, наглядно демонстрирующая, насколько безжалостные люди стоят у власти в России.
