 |
|
Случай, происшедший с ними, можно было бы описать как очередной эпизод произвола сотрудников правоохранительных органов, оставшийся без внимания, или более того, отразить в сводках МВД как «сопротивление сотрудникам полиции» — если бы не набор доказательств, изобличающих действия работников ЦПЭ.
Ночью 21 июля 2014 года жители Махачкалы, 19-летний Н. и 20-летний М., возвращались домой из мечети после совершения молитвы таравих (специальная молитва, совершаемая поздно ночью в месяц рамадан).
Сразу скажем, что Н. и М. — друзья с детства, проживающие в одном микрорайоне, по месту жительства характеризуются положительно, как молодые, спокойные ребята, в мечети отзываются о них только хорошо — на следующий день после происшествия Н. собирался принимать участие в отборочном городском конкурсе по чтению Корана и имел шансы пройти конкурс. Сторонниками радикальных течений не являются.
Вот как описал происшедшее Н.: «Мы вдвоем с другом 21 июля шли домой из мечети по ул. Венгерских бойцов после молитвы таравих, приблизительно после 23:00 — я живу на ул. им. И. Казака, в районе рынка, друг — на пр. Шамиля, в районе 9-го магазина. Когда мы дошли до магазина «Билайн» по улице Гагарина (недалеко до пр. Гамидова), к нам спереди подошли четыре человека в гражданской одежде, еще двое, тоже в гражданской одежде, — сзади. Потребовали предъявить документы. Я всегда ношу с собой паспорт, но именно в тот момент у меня его с собой не оказалось, так как в этот день я переодел спортивные брюки и паспорт остался в кармане брюк, которые я снял. У моего товарища были водительские права.
Эти люди сами не представились, просто сказали: «Работники». Один из них отвел меня метров на 5 от всех и проверил мои карманы и одежду. Ничего не найдя, он отвел меня обратно, где стояли все.
У моего друга проверили права. После этого один из них, плотного телосложения, в кепке, начал повышать тон и применять в наш адрес матерные слова. Я спросил у того, кто меня проверял: «Кто вы?». Тот показал мне какое-то удостоверение, но я не увидел ничего, так как там было темно и он показал удостоверение очень быстро. После моего вопроса человек в кепке подошел ко мне, схватил и сильно сжал мою шею, нанес мне два удара в лицо. В то время как он схватил меня за шею, я почувствовал от него сильный запах спиртного. Я у него спросил «Ты нормальный?». Он в ответ еще раз ударил меня, дал пощечину и после сказал матом: «П***с бородатый». Вырвавшись от него, я тоже ответил ему пощечиной. После этого тот работник, который стоял позади меня, повалил меня, и они все вместе начали избивать меня руками и ногами. Я упал — один из них поднял меня, и кто-то нанес мне очень сильный удар, после которого я снова упал на землю. Они стали добивать меня ногами по лицу, по всему телу, после чего я потерял сознание.
Меня и моего друга закинули в серебристую «Ладу Гранту» и отвезли в 6-й отдел. Я мало что помню, потому что был в шоковом состоянии. В машине нас били еще, в том числе дубинками, требуя: «не смотрите», «опустите головы». Тот, кто начал меня бить, был за рулем и все равно поворачивался назад и бил нас.
В отделе нас держали около 1,5 часов. Я был весь избит, футболка была вся в крови. Они заклеили мне раны лица скотчем, чтобы не шла кровь. Потом, видимо, не зная, что с нами делать, раз за нами ничего нет, решили отпустить, заставили подписать какие-то бумаги, что мы к ним «претензий не имеем». Угрожали, что если мы напишем заявление, то нас «потеряют». Забрали мою окровавленную футболку и дали другую. После этого нас засунули в машину, надев на голову пакеты, замотав скотчем. Довезли нас до автозаправки, которая находится на перекрестке ул. И. Казака и пр. Гамидова. В темном месте выкинули нас из машины. М. отвел меня домой.
Дома мне оказала первую помощь мама — видя мое состояние, она вместе с братом поехала со мной в травмпункт, где мне наложили швы, зафиксировали побои. Потом туда приехал отец с другим братом, и мы поехали в Центральную больницу, так как у меня были сильные головокружения, головные боли.
На следующий день мама с братом взяли съемку с камер видеонаблюдения, на которой была видна вся ситуация с самого начала, как работники ЦПЭ подошли к нам, и до того момента, как нас запихали в машину и увезли. Любой нормальный человек, который посмотрит это видео, может сделать выводы о том, как все происходило.
Потом мы поехали в Следственный комитет по Советскому району, написали заявление о возбуждении уголовного дела в отношении этих работников. После этого начали поступать угрозы, чтобы мы забрали заявление. Работники ЦПЭ ищут выходы через знакомых, хотят «поговорить» с нами».
Аналогично описал происшедшее и второй пострадавший, М.: «Мы шли из мечети по ул. Гагарина. Подъехала машина, из нее вышли несколько человек в гражданской форме, подошли к нам, окружили спереди и сзади. Один из них отвел в сторону Н., начал его обыскивать. Другому из подошедших я показал водительские права, которые были у меня с собой, — он сам не представился, даже имени своего не назвал, просто сказал «работник», быстро показал удостоверение, так что я не успел ничего прочитать. Я ему сказал, что если нужно куда-нибудь в отдел полиции поехать — проблем нет.
Один из их группы, невысокий мужчина, плотный такой, в кепке, начал грубо разговаривать, оскорблять нас. Н. спросил у того, кто его обыскивал: «Кто он такой, почему грубит?». Тому в кепке это не понравилось — он схватил Н. за шею, стал оскорблять и нанес несколько ударов в лицо. Н. вырвался и ответил ему пощечиной. После этого все они накинулись на Н.
Я сначала подумал, что его скручивают, а когда понял, что его начали избивать, попытался вступиться, но тут меня схватил сзади человек, которому я показывал свои документы, а другие стали бить меня тоже. Я видел, как Н. поднялся, но его снова стали бить — он упал и его стали добивать ногами, лежащего без сознания. Нас продолжали избивать, затащили на заднее сидение машины и там тоже продолжали избивать.
Как я узнал потом, и это есть на съемках камер видеонаблюдения, в тот момент, когда нас затащили в машину, мимо проходил наш знакомый С. Он, не зная, что мы в машине, остановился узнать, что происходит. Работники ЦПЭ начали его отгонять. С. узнал того работника в кепке, который начал избиение, — это был сотрудник ЦПЭ, которого он знал как Габиба. Когда С. захотел узнать, что происходит, Габиб тоже его узнал, захотел накинуться и отогнать С., но его остановили другие сотрудники, которые сами отогнали С. от места происшествия. Габиб продолжал что-то кричать в адрес С., показывал неприличные знаки руками. Потом неожиданно побежал за С. с пистолетом, произведя в его сторону пару выстрелов, но С. успел убежать.
Этот Габиб вообще какой-то неадекватный был, пьяный, возбужденный. В машине он был за рулем — и все время поворачивался и бил нас, и руками, и дубинкой.
В 6-м отделе, куда нас привезли, меня и Н. развели по разным кабинетам. Н. был весь в крови, в шоковом состоянии, очень плохо себя чувствовал. Меня допрашивали, задавали разные вопросы: «Кто такой? Сколько лет? Где живешь? Женат, не женат? Чем занимаешься? В какую мечеть ходишь?» — и много других вопросов, уже и не помню точно все.
Меня с Н. заставили под их диктовку написать заявления, что мы против них ничего не имеем. Мы провели в отделе около 1,5 часов. Потом они хотели нас отпустить — дали 120 рублей на такси. Но в итоге отвезли нас сами, надев пакеты на голову и обмотав их скотчем. Сказали, что если заявление напишем — через два дня еще раз заберут нас, а потом «потеряют». При этом эти работники говорили, что они тоже мусульмане, — один из них мне даже говорил, что он тоже «саляфит».
На следующий день Н. поехал в Следственный комитет подавать заявление, я тоже дал свои объяснения. Мне кажется, что работники ЦПЭ не ожидали такого исхода — думали, что раз мы молодые, то стерпим все это. И совсем не ожидали, что это все зафиксируется на камеры видеонаблюдения, что будут неожиданные свидетели и что будет подано заявление о возбуждении уголовного дела в отношении них — были уверены в очередной своей безнаказанности.
К нам сразу стали поступать угрозы из разных источников. Сотрудники ЦПЭ начали искать знакомых, через кого можно выйти на нас, — хотели «маслиат» сделать. Сам начальник отдела ЦПЭ Рамазан приходил, разговаривал со мной, с С., с его старшим братом. Уговаривал, чтобы мы не давали хода этому делу. «Мы могли бы вам сопротивление написать», — сказал он. Я его спросил тогда: «Вы что, нам одолжение делаете?». Я заявление не писал, просто дал объяснения в Следственном комитете, но я сказал Рамазану, что поддерживаю Н. Когда Рамазан спросил С., то он сказал, что даст показания, как все было на самом деле».
С сообщением о происшедшем в редакцию обратились родственники Н. — его отец и старший брат, сам Н. При визите в редакцию они подробно все рассказали, показали фото Н. сразу после избиения, представили запись с камер видеонаблюдения, подтвердили факты давления на них с угрозами и предложениями «примирения», сообщили о том, что подали заявление в Следственный комитет и намерены довести это дело до конца.
Отец Н. дал подробные комментарии, рассказал о своем возмущении действиями сотрудников ЦПЭ и о планах дальнейших действий.
Однако в ходе подготовки материала, непосредственно перед сдачей текста в номер, отец Н. позвонил и заявил, что отказывается от публикации своих комментариев, так как, по его словам, возникли новые обстоятельства, о которых он отказался сообщать. Также он настаивал на невыходе материала в номер целиком, объясняя это теми же «новыми обстоятельствами». И потому мы даем данный материал без его комментариев.
«НД» будет следить за ходом расследования, тем более что у компетентных органов имеются все необходимые фото, видеоматериалы и показания свидетелей данного инцидента, в том числе и на нашем сайте ndelo.ru.
Хочется обратить внимание руководства МВД РД и непосредственно ЦПЭ МВД РД на действия их сотрудников, дискредитирующих деятельность самой правоохранительной системы. Как могут граждане доверять работе полиции, если видят такое явно неадекватное поведение отдельных сотрудников, как раз призванных бороться с проявлениями экстремизма? И что делать дальше гражданам, если они не найдут справедливости и не увидят адекватной реакции руководителей и начальников различного уровня? Ведь действия таких сотрудников и тех, кто их прикрывает, бросают тень на всю правоохранительную систему и могут привести к окончательной потере доверия граждан к власти.
И это не первый случай, когда на действия сотрудников ЦПЭ подаются жалобы. В прошлом году в отношении работников ЦПЭ, в том числе и начальника отдела Рамазана Мутаева и сотрудника Габиба Алиева, подавались жалобы со стороны руководства детского клуба «Аманат» в связи с проводимым «проверками» и угрозами в адрес работников клуба. По мнению работников детского клуба, сотрудник ЦПЭ Габиб Алиев и тогда был замечен в нетрезвом виде.
