Через восемь месяцев после падения режима Хосни Мубарака в Египте, наконец, назначены досрочные парламентские выборы. Они пройдут в несколько туров начиная с 21 ноября. Несмотря на обещания из Высшего военного совета, руководящего страной, голосование еще может быть отсрочено из-за конфликта новых властей и политических партий вокруг нового избирательного закона.
Высшая избирательная комиссия Египта согласовала даты проведения досрочных выборов в парламент. В воскресенье со ссылкой на заявления главы ВИКа Абделя Муазза Ибрагима арабоязычные СМИ сообщили, что первый этап голосования состоится 21 ноября. Официально дата выборов будет названа 26 сентября. О дате президентских выборов ничего не слышно; ранее говорилось, что они могут состояться не ранее марта-апреля следующего года.
Голосовать за депутатов народного собрания и членов консультативного совета (меджлис аш-шура) египтяне будут раздельно. Выборы пройдут в три этапа – в нижнюю палату с 21 ноября по 3 января, а в верхнюю с 22 ноября по 4 марта.
Высший военный совет во главе с фельдмаршалом Мухаммедом Тантауи, возглавивший страну после отставки президента Хосни Мубарака 11 февраля, приступил к консультациям со всеми политическими силами в надежде достичь согласия по формату их участия в предвыборной кампании. За переговоры отвечают глава генштаба генерал-лейтенант Сами Анан и министр по делам местного самоуправления Мухаммед Аттиа. Партийцы уже получили от Анана заверения, что Высший военный совет не будет вмешиваться в политическую жизнь накануне выборов.
Главным вопросом станет выбор избирательной системы – пропорциональной по партийным спискам, за которую выступают большинство политических сил, или смешанной, изначально предложенной переходным правительством. Как отмечает колумнист The Atlantic Макс Фишер, в такой политически наэлектризованной стране, какой Египет представляется сегодня, выборы по одномандатным округам, когда кандидат, не набравший 20%, может обойти восьмерых соперников, получивших по 10%, равносильны сознательному насаждению нестабильности.
«Возможно, нам и не надо бояться того, что Египет погрузится в гражданскую войну», – Фишер приводит пример Алжира, где выборы по аналогичной схеме в 1991 году привели к страшной поляризации общества и в конечном итоге к войне. Но в таком случае, по его мнению, более вероятно, что «военные власти откажутся уступать власть и сведут демократические институты к такой же никого не представляющей машине по штампованию (правительственных законопроектов), как и во времена Хосни Мубарака».
Египетские власти, похоже, осознают эту угрозу. В интервью газете Al Ahram Аттиа назвал три аргумента в пользу пропорциональной системы. Голосование только за партийные списки «даст большие возможности партиям и блокам формировать свою электоральную базу» и позволит «минимизировать вероятность запугивания и применения насилия». Третьим аргументом стало предложение властей создать отдельный избирательный список, в который бы вошли независимые кандидаты, не желающие ассоциироваться с какой-либо партией.
Реформа избирательной системы за два месяца до голосования может заставить египетские власти отсрочить выборы на неопределенный срок, полагает Al Ahram.
Другой угрозой нынешнему статус-кво является рост влияния фундаменталистского движения «Братья-мусульмане», бывшего под запретом в годы правления Мубарака, и его легального политического крыла – Партии свободы и справедливости. В дни революции исламисты сознательно дистанцировались от происходящего на площади Тахрир, боясь, что режим Мубарака сможет использовать их, чтобы обеспечить поддержку международного сообщества перед лицом «исламской угрозы». В дальнейшем они стали одними из главных критиков новых властей страны.
Особенно сильны позиции «Братьев-мусульман» позиции в сельских районах, в первую очередь в плодородных сельскохозяйственных землях дельты Нила. Как уверяет многочисленных журналистов лидер движения Абдель Монейм Абуль Фотох, его соратники не теряли времени за годы подполья и фактически создали на местах параллельные структуры социального обеспечения, действуя через благотворительные религиозные организации. Ни старейшая либеральная партия «Вафд», ни новые революционно-демократические группировки, народившиеся на площади Тахрир, таким влиянием вне городов не пользуются.
США не скрывают, что обеспокоены ростом влияния «Братьев-мусульман», но готовы мириться с их возможной победой на выборах при гарантии сохранения демократического устройства Египта.
Но свое беспокойство американцы сдерживают, памятуя о той роли, которую поддержка Вашингтона требований народного восстания сыграла в падении диктатора. На минувшей неделе посол США в Каире Энн Патерсон заявила, что в американских СМИ вопрос о месте «Братьев-мусульман» в будущих органах власти Египта вызывает «чрезмерное беспокойство».
Касаясь непосредственно отношения госдепа к росту влияния исламистов, дипломат процитировала главу американского внешнеполитического ведомства Хиллари Клинтон, заявив, что американцы «будут иметь дело с людьми, которые хотят принимать участие в политическом процессе и будут выказывать приверженность демократическим традициям и процедурам».
