天葬 захоронение под открытым небом
***
— Ты должен вынести тело, — сказал старый отшельник. — Тебе следует расчленить его на части и вынуть внутренности, чтобы грифы могли обеспечить его похороны.
— Но у нас нет ножа, Почтенный, — запротестовал молодой монах.
— У меня есть нож, — ответил старый отшельник, — я храню его для того, чтобы можно было организовать мои похороны. Вот он. Выполняй свой долг, потом вернешь его мне.
С большой неохотой молодой монах поднял мертвое тело и понес его вон из пещеры. Рядом с камнепадом он обнаружил большую плоскую каменную плиту. Юноша поднял тело, положил его на плиту и снял с него грязные лохмотья. Высоко над головой он услышал удары тяжелых крыльев — первые грифы слетались на запах смерти.
Весь содрогнувшись, молодой монах всадил острие ножа в истонченную брюшину и ввел его внутрь. Из образовавшейся раны показались кишки. Он быстро захватил скользкие кольца и вытащил их наружу. Он разбросал на скале сердце, печень, почки и желудок. Подрезая мышцы и выкручивая суставы, он отделил руки и ноги.
Потом, весь окровавленный, он торопливо покинул ужасное место действия и стремительно бросился к озеру. Зайдя в воду, молодой монах, набрав полные горсти песка, долго и старательно скреб свое тело. Затем тщательно отмыл нож старого отшельника и тоже почистил его песком.
Теперь он весь дрожал от холода и пережитого потрясения. Ледяной ветер обдувал его обнаженное тело. Стекающие капли воды казались ему когтями смерти, скребущими его вздрагивающую кожу. Он быстро выскочил из воды и стал отряхиваться подобно тому, как это делают собаки.
Оказавшись на тропе, он пустился по ней бегом и только тогда почувствовал, как в его тело возвращается тепло. У входа в пещеру юноша поднял и надел свою мантию, которую предусмотрительно сбросил, чтобы не запачкать при расчленении мертвого тела. Уже собираясь вернуться в пещеру, он вдруг вспомнил, что его задача еще не закончена.
Медленно он развернул свои шаги к камню, где грифы уже сражались за лучшие кусочки. Молодой монах с изумлением обнаружил, как мало осталось от тела. Некоторые грифы удовлетворенно восседали на соседних скалах и мирно чистили свои перышки, другие старательно долбили клювами, в надежде еще что-то отыскать среди обнажившихся ребер. С головы они уже склевали всю кожу, оставив голый череп.
Подняв тяжелый камень, молодой монах с силой бросил его в череп, который раскололся, подобно яйцу и — что и требовалось — предоставил мозг на растерзание еще не насытившимся грифам. Затем, взяв лохмотья и чашу умершего человека, он быстро направился к костру и бросил то и другое в ярко горящее пламя.
Сбоку, уже раскаленные докрасна, лежали металлические части колодки — последнего и единственного напоминания о том, кто когда-то был богатым ремесленником, имевшим жену, дом и владевшим высоким мастерством. Размышляя об этом, молодой монах медленно повернулся и побрел в пещеру.
