 |
|
На прошлой неделе на экраны вышел фильм «Ной» режиссера Даррена Аронофски, пересказывающий библейскую историю об известном пророке, построенном им ковчеге и посланном Богом всемирном потопе. Еще до своего выхода картина вызвала громкое возмущение как христиан, так и мусульман, требующих запретить показ.
Ватикану не понравился исполнитель главной роли Рассел Кроу, фильм на все лады ругали ультраправые религиозные организации в США, к ним присоединились голоса по всему мусульманскому миру – от Индонезии до Египта – осуждающие изображение пророка Нуха (Ноя). Египетский университет Аль-Азхар заявил, что демонстрация ленты «оскорбит чувства верующих».
Органы цензуры Объединенных Арабских Эмиратов, Катара, Бахрейна и Туниса запретили показ в своих странах. Такое же решение, скорее всего, будет принято в Кувейте, Иордании и Египте.
Но возникает вопрос: не пора ли задуматься об эффективности запретов продуктов культуры?
Цензура и запреты
Цензуру можно определить как практику официального изучения культурной продукции и запрещения ее неприемлемых частей.
На протяжении почти всей истории киноиндустрии, некоторые фильмы запрещались по разным причинам. В арабских странах цензура вводилась по различным причинам - от моральных до военно-политических или корпоративных.
Можно утверждать, что «Ной» столкнулся с цензурой религиозной, практикуемой широким спектром религиозных групп, во многих странах, в течение длительного периода. Религиозная цензура оправдывает удаление материалов, сочтенных нежелательными. Под эту категорию подпадает аргументация Аль-Азхара.
Цензура часто подразумевает, что доминирующая религия накладывает ограничения на малочисленные конфессии. Например, ливанские власти после продолжительных дискуссий все же разрешили выпуск фильма на экраны, но чтобы успокоить критиков от ислама, зрителей будут предупреждать, что картина основывается на Библии и передает видение режиссера.
Иногда власти могут запретить произведение, заявив, что оно является спорным с позиции нескольких религий. Так произошло в ОАЭ: директор Национального медиа-центра Джума аль-Лим заявил агентству «Ассошиэйтед пресс», что «Ной» противоречит и исламу, и христианству.
Зачастую запрещенный фильм подвергают редактированию, вырезают откровенные сцены, а затем выпускают на экраны. Не дожидаясь подобного исхода, студия Paramount попыталась угодить религиозным кинозрителям в США и других странах, предложив, как сообщается, «менее оскорбительные» варианты некоторых сцен.
Правда, режиссер Аронофски настаивает на сохранении оригинального варианта. Но в любом случае, основные возражения против фильма так просто не разрешить. Аль-Азхар и другие религиозные организации утверждают, что «Ной» просто противоречит исламским правилам об изображении пророков.
Однако эти правила можно интерпретировать по-разному, о чем свидетельствуют два арабских телесериала 2011 и 2012 года.
Хасан, Хусейн и Умар
Исторический сериал о жизни Хасана и Хусейна – внуках пророка Мухаммада – демонстрировался во время священного месяца Рамадана.
Аль-Азхар резко раскритиковал изображение на экране сподвижников Пророка и членов его семьи. Тем не менее, группа интеллектуалов, правоведов и исламских ученых одобрила телепроект, предложив провести проверку сценария и диалогов.
Одни восприняли этот сериал как культурный прорыв, другие – как сунниты, так и шииты – сочли его неприемлемым.
Год спустя MBC Group и телевидение Катара совместными усилиями выпустили самый дорогой в арабском мире сериал «Умар». Фильм об Умаре ибн аль-Хаттабе, Абу Бакре и Али Ибн Абу Талибе – трех халифах пророка Мухаммада – напрашивался на критику, с которой не замедлили выступить Аль-Азхар и другие организации.
Кроме того, множество пользователей социальной сети Facebook участвовали в кампании под названием «Нет показу сериала Фарук Умар», требуя отменить трансляцию.
Но, несмотря на всю эту критику, сериал не только пользовался огромной популярностью в арабском мире, он был также переведен на турецкий, английский, урду и другие языки.
Эффективен ли запрет?
Есть немало доказательств того, что любые запреты на самом деле не эффективны и не способны ограничить доступ к не получившим одобрения цензуры материалам. Порой кажется, что занесение фильма в черный список только способствует его популярности, подогревает интерес, и часто ведет к распространению незаконных методов удовлетворения возросшего спроса.
Цензура фильмов превратилась из культурно, религиозно и морально мотивированной в исключительно политизированную деятельность.
Осознавая ограниченные возможности своего контроля над зрителями, органы цензуры стремятся успокоить определенные группы, выступая хранителями нравственности. Но в этом, опять же, их влияние ограничивается кинотеатрами – и, возможно, официальными продажами DVD-дисков.
Конечно, все это вовсе не означает, что можно или нужно отменять цензуру с чисто прагматических позиций. Многие скажут, и не без оснований, что существует немало причин для запрета на импорт или производство потенциально провокационных материалов.
И все же пример «Ноя», «Хасана и Хусейна» и «Умара» должен заставить нас задуматься: нужна ли зрителям цензура? Представляют ли эти запреты законную государственную политику, или же они – как и многие другие законы, регулирующие общественную культуру – построены на страхах и недооценке способности людей принимать здравое решение?
Джо Халиль, доцент Северо-западного университета (США), автор ряда книг об арабском телевидении. Английский вариант статьи опубликован на сайте alarabiya.net.
