В одном из отелей на этой улице я жила – и была единственной его обитательницей за последние две недели. Мое окно на 8-м этаже, выходящее на Гези-парк, было разбито. Все работники, с кем я говорила, не фанаты Эрдогана и АК-партии. Их заведения продают алкоголь, и чем больше – тем им лучше. Они справедливо полагали, что вид на парк привлекательнее для туристов, чем торговый центр, мечеть и тем более стройка.
Так что работники даже сочувствовали палаточному лагерю и с удовольствием об этом рассуждали. Но за последние дни протесты привели к тому, что доходов у них нет вообще.
Да, они не одобряют силовой разгон палаточного городка. Да, им тоже казалось, что газом разгонять смешной палаточный протест – это чересчур. Да, им было неприятно услышать из уст премьер-министра грубое слово «мародеры» по отношению к бастующим.
Но им не нравится оппозиция, которая приходит на их улицу кричать лозунги, кидать камни, писать на стенах и вызывать на себя газовую атаку полиции. Им это не нравится, потому что этот протест угрожает им нищетой.
Когда на смену политике приходит политтехнология, революция превращается во флэшмоб.
Один немецкий репортер заявил, что «новые турки» протестуют против «исламского мещанства».
На Западе свое собственное мещанство называют ласково «средним классом» и лелеют его.
Не известно, согласятся ли протестующие с такой оценкой, но не понятый народом в своей эволюции и поиске самовыражения протест дошел до парадоксальных форм.
В соцсетях активисты призвали ежедневно в 20.00 каждого турка замереть хотя бы на несколько секунд в знак протеста против арестов и полицейских мер. В итоге на площади Таксим перед гостиницей Мармара уже несколько дней устраивается молчаливое протестное стояние.
На втором этаже отеля есть кафе с великолепным видом на площадь. Правда, фотографировать там нельзя, даже на телефон. Об этом предупреждают кельнеры и официанты, зорко наблюдающие за посетителями. Зато глазеть на площадь, сидеть в прохладе и пить воду или кофе по невероятно высокой цене тут можно сколько угодно. Странно, что отель не продает еще места в ложу для просмотра спектакля.
А спектакль в лучших традициях абсурдистских пьес.
Утром на площади стоят единицы. Воистину, эти люди не стоят – они СТОЯТ. Постепенно число их растет. К вечеру набирается около тысячи.
Стоят и смотрят в бесконечность. Некоторые стоят лицом к культурному центру с гигантским портретом Ататюрка. Другие – лицом к парку Гези, который по-прежнему оцеплен, а за оцеплением в ряд тоже стоят или сидят шеренги полицейских. Полицейские, кстати, тоже не прохлаждаются – они читают книги. Фотографы, рассмотревшие в объективы обложки, утверждают, что читают они Толстого и Умберто Эко, и будто бы эти книги полиции специально завезли.
Стоящие во имя протеста не дают интервью, не разговаривают, не вступают в общение. Репортеры бродят среди этих шеренг как среди манекенов, делают репортажи на их фоне. Иногда удается разговорить кого-нибудь, но общая установка – бойкот прессы.
Один мусульманин, пришедший посмотреть на это явление, заметил, насколько ислам сидит в подкорке у людей, и что даже в своем протесте против «исламизации» атеисты и агностики стоят так, как стоят мусульмане на намазе – в ряд.
«Может быть, они прозреют?» – говорит он.
Молодой хипстер в белом халате в какой-то мере уже встал на путь прозрения. Он учится на втором курсе медицинского факультета. Из хорошей семьи, бегло говорит по-английски. Он не стоит. Он сидит и наблюдает, не станет ли кому-то плохо на жаре, чтобы успеть ему оказать помощь. Он согласен поговорить. Рассказывает, что 9 июня в день мираджа (ночного путешествия Пророка Мохаммада в Иерусалим) мусульмане пришли в парк Гези и раздавали там бублики и сладости.
«Я стал более толерантен к их религии после этого, хоть что-то узнал про ислам», – говорит он. Так и говорит «их религия».
Хипстер-медик видит развитие событий так: «Есть три вероятных перспективы. Военные могут совершить переворот – шансов ноль. Правительство может уйти в отставку – мало шансов. Скорее всего все просто затихнет».
Пока не затихло, многие стоят по-долгу, несколько часов. Некоторые, не выдержав, садятся прямо на асфальт.
Есть художники, которые рисуют стоящих. Есть фотографы, которые устраивают длинные фотосессии – особенно, если стоят девушки модельного вида.
Предприимчивые турки уже включили площадь Таксим и само Стояние в туристические программы. Сюда приезжают автобусы – иногда туристы осматривают читающих полицейских и стоящих протестующих из окна. Иногда слушают рассказ гида, бродят среди замерших рядов, фотографируются на их фоне.
Среди стоящих есть активисты сексменьшинств. Один из них с напомаженным лицом призывает взяться за руки или развернуться в сторону парка Гези, чтобы более выразительно и адресно стоять против полицейских, а не против портрета Ататюрка. Слушают его неохотно. Но фотографируют его многие.
Вчера на площади появились дюжие бородатые молодцы в одинаковых майках с надписью «Стоим против стоящих». Они тоже молчат. Время от времени к ним подходят старики и увещевают их, что так стоять неправильно. У журналистов появился новый фон, чтобы рассказывать о событии.
Вскоре после появления «белорубашечников» пошел креатив в массах.
Парень развернул лист с надписью «Стоящий против стоящих против стоящих». А девушка пришла с плакатом «Мама! Я стою просто так!»
Забавно, что выпущены уже две игры для смартфонов про Таксим. Одна предлагает убегать от полицейских. А другая – собирать лимоны, которые помогают от воздействия газа. Посмотрим, как они справятся с сюжетом Стояния.
