Максим Шевченко: «Он не сумасшедший, он матрица и зеркало современного западного человечества»

Феномен Брейвика и сочувствие, которое есть к Брейвику, связаны с несколькими аспектами. Брейвик реализует ту парадигму, которая трепещет ниточкой в душе каждого интеллигента: «Тварь ли я дрожащая или право имею?». Но автор этой мысли – литературный герой Федора Михайловича Достоевского Родион Раскольников – хотел себя проверить, убив старушку-процентщицу, в итоге убил ее беременную сестру Елизавету, на чем сломался – стереть одно насекомое с лица земли у него не получилось, пришлось захватить еще и человека.

Брейвик тоже решил проверить себя таким образом, но масштаб уже другой. А почему – потому что и современный мир несколько иной. В XIX веке убийство – это что-то невероятное, их убили, убили человека. После XX века с его массовыми убийствами, газовыми атаками, пулеметами, расстрелами, концлагерями количество убитых уже по большому счету не имеет значения. Оно является неким фактором в информационном пространстве. В Норвегии было убито 90 с лишним человек, мы это обсуждаем до сих пор. В Ираке во время взрыва очередного смертника погибло 200 с лишним человек – это был сюжет для полдневного обсуждения. В Афганистане американцы расстреляли по ошибке свадьбу – потом принесли извинения, пришел факс «извиняемся, убили свадьбу». Там было 123 человека. Цена жизни европейца, афганца или иракца – разная.

Брейвик совершил чудовищное деяние, но он не совершил деяние, которое принципиально отличается от того, что делают американцы в Афганистане, от того, что делали каратели типа Буданова в Чеченской Республике в годы войны, сбрасывая бомбы. Вспомним и эти знаменательные события. Октябрь 1999 года. Несколько ракет пущено по Грозному, кассетные боеголовки взрываются на высоте 80 метров над грозненским рынком, на котором находятся сотни женщин, которые там торгуют. Поражающие элементы, стрелки, пилки врезаются в толпу женщин. Более 200 убито. Мы до сих пор не слышали соболезнований, тогда это проходит строчками в российской прессе. Бомбардировки Грозного или Шалей 95-го года, когда Су-25 дважды заходит на авторынок – сначала бросает зажигательные бомбы, а потом расстреливает тех, кто бросился спасать своих горящих товарищей. Там счет шел на сотни убитых.

По данным полиции, террорист планировал совершить нападение на бывшего премьер-министра страны Гру Харлем Брунтланн во время ее визита в молодежный лагерь правящей Трудовой партии на острове Утойя, однако не успел " src="http://img.vz.ru/upimg/539/539067_150b.jpg" alt="По данным полиции, террорист планировал совершить нападение на бывшего премьер-министра страны Гру Харлем Брунтланн во время ее визита в молодежный лагерь правящей Трудовой партии на острове Утойя, однако не успел " width="150" />

В мире, где насилие институциализированно, действия Брейвика я не считал бы действиями отдельного сумасшедшего. Конечно, его действия мотивированы политически. Это политическая позиция Брейвика. Он показывает, что я ничем не отличаюсь от какого-нибудь генерала Уэсли Кларка. Чем он отличается принципиально? Ничем. Это такой же человек, который просто не имеет легитимного мандата. Мы не называем его премьер-министром, президентом, командующим группировкой. Его действия мало чем отличаются. Просто их убийство, их насилие как бы легитимно. Если есть у тебя погоны и ты убил 250 женщин, то это нормально. Мистейк. Легкая ошибка. Если это сделал Брейвик, который выставил концептуальное обоснование своих действий, но не менее масштабное, чем выставляют журналисты для обоснования массового убийства, которое совершает человек в погонах, то Брейвик – маньяк и сумасшедший. Ничего подобного. Брейвик – часть этого мира, в котором массовое убийство, истребление, геноцид, расстрел являются фактором гораздо менее значимым, чем это было в Средневековье. Мы знаем о пытках ведьм в Средневековье. Ужасаемся – как же так, пытали огнем, мечом, их заставляли подписывать протоколы, им лили смолу на голову. Сейчас пытка – это такая обыденная вещь, что об этом уже и говорить как-то неприлично. Ну и что, что пытали, а как же иначе обращаться с бандитами и террористами.

Брейвик – часть этого мира. Все, что он транслировал, демонстрировал, записывал в своем дневнике, – это не записки сумасшедшего, это записки политика, который претендует на свою роль, на свое место, который говорит «государство – это я. Я действую от имени такой же легитимности, как маршалы, фельдмаршалы, генералы, премьер-министры, дипломаты, военные». Я имею право на такое же насилие. И он обосновывает: «Мы должны действовать так, как действует Израиль на Ближнем Востоке, как действовал Гитлер, мы должны бороться со сторонниками палестинцев, с противниками Израиля, с этими антисионистами, мы должны их истреблять, марксистов и неомарксистов», я извиняюсь. А что, этого не говорят в парламентах Европы? Этого не говорят правые радикальные партии?

Также Брейвик является зеркалом современного мира в странных перверсивных сюжетах, которые он описывает. Копить 2 тысячи долларов на проститутку топ-модель, он находится под сильным влиянием своей матери. Может быть, это и не прямой гомосексуализм, наверное, нет, но это странная сексуальная перверсия, которая является, в том числе, и причиной его политических действий. Таким образом, он не сумасшедший, он матрица и зеркало современного западного человечества. То, что он сделал, не является эксклюзивным, шокирующим, не является действием маньяка-одиночки, это абсолютное изображение того, что демонстрирует Запад по всему миру. Это право на массовое убийство, право на информационное обоснование массового убийства, право на сегрегацию, борьба против национально-освободительного движения, которое угрожает интересам Запада, а стало быть, крупному капиталу. Я отказываюсь считать, что он сумасшедший.