Ровно неделю назад, в день выпуска прошлого номера «Черновика», мы получили информацию о том, что в двух сёлах Магарамкентского района (Советское и Хтун-Казмаляр) вооружённые люди в камуфляжной форме и масках похитили двух местных жителей – Рано Карабекова и Тимура Миримова.
По сообщениям наших источников, два дома в Советском и Хтун-Казмаляре рано утром окружили вооружённые люди, приехавшие на военной технике, после чего внутрь ворвались люди в масках и провели обыск. Разумеется, он принёс положительные результаты, и вскоре Рано Карабекова и Тимура Миримова увезли в неизвестном направлении.
Спустя семь дней никакой официальной информации об обстоятельствах двух инцидентов не последовало, так же как и не известно до сих пор о местонахождении обоих молодых людей. Единственный и неоспоримый факт – это то, что похищения (а не задержание или арест) Рано и Тимура имели место, свидетельства чему мы приведём ниже.
|
То, что в Магарамкентском районе заваривается каша, было понятно ещё весной прошлого года. 13 мая 2011-го, напомним, в мечеть в Советском во время пятничной проповеди ворвалась группа сотрудников местного РОВД. Всех молодых людей доставили в отдел, многих избили, а иным частично сбрили бороды и волосы на голове. Ситуация накалилась настолько, что обсуждалась в Махачкале во время выездного заседания Совета по правам человека при Президенте РФ. На дверях самой сельской мечети появилась надпись «Мечеть работает по пятницам», но через сутки в РОВД поступил звонок из УФСБ республики и табличку сняли.
А в ночь на 9 июля во дворе своего дома был застрелен директор Советской средней школы Сидикуллах Ахмедов, который активно выступал против ношения мусульманской одежды в своём учебном заведении. Тогда многие начали понимать: каша уже готова, время подавать. Стоит отметить, что ещё до убийства Ахмедова более десятка его молодых односельчан уже «подали» ваххабитами, и эти списки находились в местном райотделе. Но одно дело попасть в эти списки, другое – выйти. Смерть учителя побудила цепную реакцию. Опять преследования, задержания. Кого-то отпускали в тот же день, кого-то – на следующий, а иных «мариновали» в КПЗ по несколько суток. Однако виновные в убийстве школьного директора по сей день не найдены, а когда-то приветливый и тёплый во всех смыслах южный район прочно обосновался в списках «горячеточечных».
В мечети
Невероятное для расколотого межконфессиональным недопониманием Дагестана зрелище. Пока около пятнадцати почтенных старцев совершают пятничную молитву, в абсолютной тишине рядом сидят более двадцати молодых ребят. Те, кого теперь называют салафитами. Но пропасть, хоть и невидимая, между ними есть. Они не молятся вместе. И так каждую пятницу: старики отдельно, молодые отдельно. Такого в Дагестане больше нет нигде.
Вскоре в мечеть заходит человек в полицейской форме и присаживается рядом с нашим фотокорреспондентом. По тому, как он почти судорожно сжимает оптику, понимаю: непонятка. Через минуту оба направляются к выходу, следом выхожу и я. Пока то да сё, на улицу уже вышли старики. Первое желание – отвлечься от полицейского и поговорить с ними. Но моё издание, вернее, его непатриотичное, как показалось имаму Сулейману Пашаеву, название «Черновик», спутало все карты.
– «Черновик»… Та-а-ак… Нехорошие вещи вы пишете.
– Что именно?
– Ничего страшного тогда (13 мая 2011 года. – «ЧК») здесь не было, а вы написали, что кто-то кого-то избивал. Здесь и сейчас всё в порядке. Есть только несколько человек, которые не хотят с нами вместе молиться.
– А кто они?
– Те, к кому вы приехали сегодня в гости, – ответил Пашаев, указывая взглядом в сторону мечети.
– Но мы приехали потому, что людей в вашем селе вчера избили и их сына непонятно куда увезли…
Старик неумолимо продолжает кивать в сторону мечети.
Местного проповедника, Саида Герейханова, в тот день я видел впервые. Пашаев, вероятно, имел в виду его, поскольку в этот момент в громкоговоритель мечети зазвучала пятничная проповедь молодого имама.
– А давайте вы мне правду обо всём расскажете, очень хочу вас послушать, – обращаюсь к Пашаеву, но он, сославшись на неимоверную занятость, поспешил уйти. После того как он удалился, остальные старики по очереди пожали мне руки и сказали: «Если чуть-чуть будет в селе понимание, то всё будет хорошо».
От мыслей отвлёк всё тот же полицейский, местный участковый Тимур, правда, теперь он был уже с напарником с непостижимо розовощёким лицом. Этот говорит, что до недавнего времени работал в ГАИ в Махачкале, а Тимур как был участковым, так и продолжает им быть.
– Можно узнать ваши данные? – смотрит он на меня.
– Зачем?
– Да так, чтобы знали, кто у нас в селе был. Для порядка.
– А какая обстановка в селе? Нет порядка?
– Тяжело, но работаем.
Потрясающая формулировка! Звучит почти как фраза главы правоохранительной структуры или любого неспокойного кавказского региона: «ситуация сложная, но контролируемая». Тон полицейских начинает походить на речь ни много ни мало военных особистов, а на объектив фотокамеры они смотрят как на прицел винтовки.
Но мой вопрос: «Вы в курсе того, что вчера произошло в вашем селе», видимо, их охладил, поскольку участковый невероятно резко бросил: «Нет, не в курсе…».
– Как так? Вы же участковый…
Мы их в тот день больше не встречали.
Поразительно: Саид признаётся, что является учеником Пашаева, но в то же время не скрывает недовольства им. Кстати, Герейханов, помимо религиозного, имеет и высшее техническое образование. Профессиональный программист.
– С точки зрения религии в нашем селе проблема только в одном человеке – это Сулейман Пашаев. Ни в ком другом проблемы никакой нет и не было, – начинает он разговор. Рядом в кругу сидят и все остальные прихожане. Эти ребята не похожи на сторонников даже оборонительного джихада.
– А разве так сложно разрешить вопрос, чтобы молиться вместе со взрослыми? Объяснение ведь этому должно быть?
– Есть объяснение. Во-первых, он взывает к мёртвым и призывает к этому других. Во-вторых, на зияраты каких-то непонятных людей ходит и других ведёт. В-третьих, его поведение. На мавлидах из-за денег кипежи устраивает. Все смеются над этим. Как я, если считаю себя истинным верующим мусульманином, могу следовать за ним и очернять ислам его поведением? Религия есть только в мечетях. Она не может быть в лесу или где-то ещё. Мы из мечети не уйдём никуда. Но если тебя отсюда выгоняют, не дают намаз делать, то получается, что люди уходят в лес. А если хотите узнать, где лес, то я его вчера увидел здесь, в селе.
Его слова подхватывают другие ребята.
– Полный беспредел, бардак тут у нас. Сами призывают следовать российским законам и порядкам и сами же их нарушают. Мы вообще живём в России или в лесу, где нет никаких законов? Это с их стороны разбойное нападение с похищением.
Глупо было не понять, что ребята имели в виду происшествие в доме Тимура Миримова накануне. Туда мы собственно и направились.
В советском доме
В ворота Балагулана и Ифрис Миримовых мы стучались долго. Почему – поняли чуть позже. И правда, Советское. Для этого села названия лучше не придумаешь. Кажется, в доме жизнь застыла на рубеже 70–80-х годов прошлого столетия. Те же советские двери, окна, стены и потолки (в самом прямом смысле), самый минимум мебели и предметов первой необходимости. И два убитых горем родителя, сидящих за низеньким столиком. Если кто-то и живёт в бедности, то вот эти два человека.
Но ещё вчера дома находился ещё и сын Тимур – один из тех, кто в мае прошлого года попал под раздачу в мечети. Несколько месяцев назад он женился. С учётом этого его единственная комната в доме с новой кроватью и шифоньером по сравнению с остальными выглядит как дворянская палата. Вернее, выглядела. Теперь же вокруг всё перевёрнуто, двери разбиты вдребезги, ковёр усеян нехитрой одеждой, на полу сгустки крови. Много крови.
Когда рано утром Ифрис и Балагулан открыли глаза, во дворе кукарекали петухи. На часах 4:18. До рассвета ещё далеко. Но разбудило их вовсе не утреннее пение птиц, а нечто другое, невиданное. В комнату с ужасающими криками «стоять нах… лежать бля…» вламывается толпа «теней» с фонарями в руках. Когда луч света отошёл от лица, Балагулан увидел, что перед ним стоит огромного телосложения человек в камуфляжной форме, маске и с автоматом в руках, который, конечно, тут же применил, только приклад, к счастью. От нескольких ударов хозяин дома рухнул на пол. Его выволокли в коридор, уложили лицом вниз, и чей-то тяжёлый кожаный сапог вдавил худое тело в холодный бетонный пол.
– Я им говорил: «Вы люди или животные? Дайте одеться».
Но очень скоро отец забыл про одежду, поскольку остальные «маски» ударами ног разбили двери комнаты, в которой находился сын Тимур.
Изрытое оспинками лицо Балагулана вдруг сломалось в страшной гримасе.
– Ай… – схватился он за правый бок. Рассказ хотела продолжить супруга, но расплакалась и не смогла.
– Лёжа на полу, я не видел, но слышал, как они наносят сыну удары. После нескольких тяжёлых вздохов он уже не издавал звуков.
Через 40 минут отцу позволили подняться и одеться. Увидев сына, он обомлел…
– Его били специально обученные люди, если их вообще можно людьми назвать. Так бьют, когда человека хотят сломать. Кровь моментально хлынула изо рта пацана.
Пока шло избиение, несколько «гостей» шастали по кладовке и скоро вышли оттуда с якобы найденным пистолетом. Другой «нашёл» пакетик с марихуаной.
– Я спрашиваю у главы администрации села: «Ты здесь был. Ты видел, как они нашли пистолет и марихуану?». Он стоял и дрожал как осиновый лист и говорил: с ними нельзя связываться. Допустим, в одной из комнат нашли пистолет. Тогда почему не обыскали нашу комнату, может, и там пулемёт был?
– Ещё говорят, что сотрудников убивают. Я нормальный человек, но если бы у меня был автомат, я бы их всех перестрелял. Мы в законном государстве живём или беспредельном?
– Ай… – опять гримаса на его лице.
– Если власть так с нами поступает, как быть нам? Как на Руси говорят, на бога надейся... Царь там сидит, сукин сын, значит, он сюда посылает этих извергов? Командовали и матюкались на чистом русском языке.
Наш дальнейший путь следовал в Магарамкент, вернее, в РОВД. Однако ни одного руководящего сотрудника полиции, по словам дежурного, там в тот момент не оказалось. Естественно, сам дежурный ничего «не знал и не слышал» об инцидентах в Советском и Хтун-Казмаляре.
P. S. В Кизляре вечером 4 ноября сотрудники полиции остановили автомобиль Салима Сулейманова – жителя села Большой Бредихин. Молодого человека задержали по подозрению в хранении и перевозке оружия, а также приписывают ему организацию бандподполья. При осмотре его машины были найдены автомат и боевая граната, хотя Сулейманов отрицает этот факт. А его адвокат и родственники считают, что полицейские искусственно размножают боевиков…
